Вкус соли на губах (СИ
Шрифт:
========== Самоубийство ==========
С ее рук сочится вода, и ветер вздымает соленые гребни, что гуляют внизу. Она стоит на огромной скале, что падает прямо в бушующий океан. Ветер рвет тяжелые каштановые кудри, и она в раздражении проводит рукой по шоколадному лицу, смахивая прилипшие пряди. Бесполезно. Через секунду они снова возвращаются обратно. На небе плывут тяжелые тучи, серые, неприветливые и набухшие. Вот-вот разразится дождь. Но Лейле плевать: вода - ее стихия, ее кровь, ее молоко. У Дафны и Блум в жилах течет огонь, а у Лейлы - ручьи. Ее сила странная, непонятная, она и сама уже запуталась в край. То вода ей подвластна,
С морского дна поднимаются бирюзовые медузы и стремятся к поверхности. Огромные черепахи гребут ловко быстроходными ластами. Их влечет к берегу, к суше. Время класть яйца. Внизу - дно с острыми рифами, на которых разбилась не одна красавица от неразделенной любви. У Лейлы как раз была и любовь, и скорая свадьба. Вот только одна ошибка, одно человеческое вмешательство стоило Набу жизни.
Она, верно, дошла до того предела, когда ноги не держат, тело тащит разбитую душу, не только растерзанную внутренними переживаниями, но и выпотрошенную змеем. Лейла всегда любила океан, но никогда не испытывала по нему ломки.
Теперь же с губ постоянно сочится соленое, этот вкус стал ее вкусом, отличительной чертой. Вкус, обостряющий воспоминания, открывающий былые раны. Сиреникс столкнул ее лицом к лицу с ужасом в лице Набу. В его глазах не было любви - только ненависть, и он винил ее в своей смерти. Блум привиделась Диаспро, Стелле - ее темная копия, а Лейла столкнулась с тем, что старательно пыталась похоронить в самых потемках своей души. Позже она поняла, что это был всего лишь призрак, видение, заботливо предложенное для испытания, и смогла победить его и помочь остальным подругам. Но открытая рана теперь постоянно кровоточит.
Море внизу бушует, камень крошится под ногами, и в Лейле что-то бурлит. Порой она не понимает свой силы. Ей морфикс подвластен, жидкий, тягучий и липкий. Древний флюид. Но порой Лейла тянется к каждой капле, предчувствует дождь и волнуется океаном. Она любит танцы и все виды спорта, особенно водные. Готова летать под парусом и ловить на доске волну круглый год.
– В тебе говорит твоя кровь, Айша, - фея стискивает зубы и старается не внимать гласу чудовища.
– В тебе говорят твои предки. Твои кузены имеют хвосты и зовут океан своим домом. Ты чувствуешь воду и спокойно можешь дышать в ней. В тебе течет русалочья кровь, Айша. Ты всегда была морским существом.
Лейла морщится. Змей считывает ее мысли, как открытую книгу. Фее странно, когда ее называют истинным именем, данным морем. Айша… Энн любила звала ее именно так. Милая-милая Энн, где-то ты теперь?
– Смотри вниз, Айша. Смотри вниз.
А ее глаза и так к бурлящей пене прикованы. Пурпурные летучие рыбы стайкой врываются в воздух и перепрыгивают острые рифы. Без устали шлепают мокрыми ртами и снова бросаются в воду, в пригодную среду обитания, вдохнуть кислорода. Ветер рвет каштановые волосы, и Лейла уже не пытается убирать их.
Она одна, абсолютно. Она дошла до предела, когда осталась цветная обертка, что черепашьим шагом шлепает по асфальту, волоча за собой гниющую конфету. Словно калека без рук и ног ползет только телом. Словно жук с оторванными крыльями пытается взлететь в воздух.
Ноги сами принесли ее на огромную скалу, что обрывается так внезапно. Когда-то давно в море падали целые обломки и формировали каменистое дно, на котором разбивались деревянные
– Айша… - она его глушит.
Думать здраво мешает острое желание сброситься вниз. Лейла ходит по струне между безумием и отчаянием. Айша - человек эмоций, который плачет навзрыд, смеется от души и кричит с яростью. Но любовь к Набу она предпочитает запирать в себе и оттого страдает.
Лейла никогда не задумывалась о бойфрендах. У подруг уже худо-бедно складывались отношения, а фея морфикса оставалась одна. Периодически Стелла безуспешно пыталась подсунуть ей очередного кавалера, который тут же сбегал от строптивого нрава принцессы. Стелла поджимала губы, но не сдавалась. Когда Лейла узнала о том, что ее хотят выдать замуж, она взбунтовалась. И это нормально для девушки-подростка, в котором бурлят гормоны, кровь, сила, которому хочется крушить горы. Ведь и Набу она сначала отшивала, вставала быком и становилась более резкой. Лейла отстаивала свою свободу.
Но потом девичье сердце сдалось, и в нем возникло новое чувство. Оно было глубоким, ибо только так умеют любить отчаянные девушки. И Лейла любила: крепко, сильно, по-настоящему. Набу видел это и потому уже буквально через несколько месяцев сделал ей предложение. Фея морфикса не возражала. Но одна ошибка, одно доверие и один жест Огрона стоил Набу жизни. И будущей свадьбы. И долгой и счастливой жизни. И искренней, настоящей любви, которая едва ли была знакома остальным Винкс.
После смерти любимого Лейла поступила истинно так, как поступил бы любой человек эмоций. Разум ее помутнился, и сердце возжелало мести. Одержимая горем, она кинулась к Небуле и едва могла понимать, что делает.
Винкс смогли образумить ее и вернуть здравый смысл. Но не смогли залечить сердца. Они, разумеется, поддерживали ее, помогали ей, утешали. И сейчас порой Блум участливо спрашивает, не нужна ли Лейле помощь. Фея улыбается и отвечает, что нет, она в порядке. А в душе плачет.
Нет, Лейла никогда не винила подруг, что они вернулись к нормальной жизни и редко по-настоящему вспоминают Набу. Так, промелькнет изредка в мыслях, помрачнятся лица, а потом снова помчатся феи к своим половинкам. Это и нормально, ведь смерть Набу - трагедия именно Лейлы и его родителей. Родителей даже больше. Подруги поддерживали в первые дни, не дали сойти с ума, впасть в депрессию. Лейла плакала навзрыд, била кулаками в стены и не меньше билась головой об стол, но череп был крепким и феи исподтишка накладывали заклинания, чтобы подруга ненароком не убила себя.
Винкс поддерживали, но Лейла умом еще понимала, что вечно страдать нельзя. На смену излишним чувствам пришли апатия, шок, покой. Слезы высохли, душа опустела, и сама Лейла начала улыбаться. Натягивать с силой улыбку. Сжимала кулаки так, чтобы костяшки пальцев белели, только не позволить бы себе стать безвольным овощем, видящим жизнь лишь в серых тонах. Для таких даже черный и белый недоступны. В Лейле дышала жизнь и бился о скалы океан, она не могла позволить себе согнуться. И скалила зубы, истерически смеялась и пыталась доказать себе и другим, что способна пережить это горе. Жизнь не заканчивается со смертью любимых и близких. Она продолжается, просто огромный кусок тебя уходит в беззвучную пустоту.