Вкус соли на губах (СИ
Шрифт:
Время накаляется.
Сирен идет величаво.
В глазах его – пророчество.
Стрелки почти на часах.
«Шесть дев возгордятся…»
– Источник негативной энергии внутри этого волшебного пузыря! – Блум уверенна, как никогда. Винкс на пике своих возможностей. Ведьмы повержены, Трикс где-то там, а перед ними – новая угроза, которую легко уничтожить всего лишь одним движением. Яркие, крылатые, блестящие, молодые и сильные. Каждую победил змей в личной, внутренней схватке. Каждая переосмыслила себя и поднялась.
Все
– Давайте его уничтожим, - Лейла стремится в бой. Сиреникс внутри хохочет и еще вопрошает:
– Ну что, фея флюидов, хочешь ты снова с обрыва спрыгнуть? Ждут скалы острые, ждут, наточенные, ждут фейского тела, ждут рыбы мяса.
Отчаяние – один из грехов. Но когда ты один, то зависаешь меж небом и землей. Змей изводит и треплет нервы. Лейла помнит, как замирала на утесе обрывистом, как желала броситься в пучину морскую. Не Набу увидеть – себя сжить со свету, ибо сложно ей было, бедной. Но тяга к жизни победила.
– Вперед, Винкс!
«…их силы столкнутся с причудливой книгой…»
Феи окружают ведьму с барьером. Им плевать, что внутри. Им уничтожить важно. Они видят цель и знают, на что способны. Они призывают Сиреникс. Весь без остатка. И змей мчится послушно, течет с их рук, вбирает их силы. Максимум, пик, последнюю каплю. Феи достигают апогея трансформации и бьют со всей силы, стараясь уничтожить то, чего прежде не знали.
Каждая видит лишь силуэт девушки с книгой.
И бьет по нему. Они кричат все вместе:
– Сиреникс! Конвергенция! – и…
«…и в этом миге совершится проклятие, силы покинут…»
Проклятие и змей шествуют рука об руку. Сиреникс нестабилен у фей. Как засядет внутрь, так не выгонишь. Будет мучить, выпьет всю кровушку. Но чуть что, так сразу оборачиваются силы вспять, замыкает что-то. И теряет фея крылья, теряет способность к магии, становясь коконом без гусеницы.
Винкс напрягают ладони, выплескивая магию, что сталкивается с самим Легендариумом. Фарагонда опять утаит информацию, он знает, но молчит. Ибо так изменит историю. Чему быть, того не миновать, и вот уже феи без крыльев падают вниз, а верные специалисты ловят их на ветролетах красных. И змей смеется так же, как смеялся тогда, в тот день, когда Дафна стала бесплотным духом, когда он обратил Политию в рыбу, как насиловал, лишил разума, замутил взор и послал жрать мясо, а Дафну оставил подле себя и лился ей внутрь проклятой мелодией, звенел, не смолкая, и пил ее боль, отчаяние, горе.
Сиреникс – злодей, в нем нет пощады, лишь похоть, презрение и жажда
Небо над Алфеей красится в рыжий, и плывут по нему золотистые облака. Ветролеты стремятся во двор, летят на всех парах. А их уже Фарагонда с Дафной поджидают. Неуютно нимфе с директрисой. Помнит она ее частные уроки, помнит, как смотрела та странно, порой пристально. Помнит, как касалась «старуха» теплых ладоней и целовала в щеки, как говорила, что станет Дафна великой феей. Молодеет с каждым годом Фарагонда, краше становится и все норовит Дафны коснуться-притронуться. А та не замечает будто тонких намеков, улыбается вежливо, словно на светских балах, а внутри зовет змея.
Специалисты на землю опускаются, и Винкс сходят с мотоциклов. Блум – в Сирениксе, остальные – без. Подавлены, разбиты. Притихли. Молчат. Дафна смотрит на фей и встречается глазами с сестрой. И видит в них страх и боль свою. И понимает. Сиреникс сделал подлянку.
– Что мне делать, сестра?
– Я с тобой, сестра.
– Это змей, сестра. Нас проклятие настигло.
– Он скажет, сестра. Слушай его, и он скажет.
Блум смотрит с сомнением, но молчит. Она давно уж молит Сиреникс, ибо тот редко ее навещает, но часто смеется и говорит истины мира. Сиреникс учит ее и говорит о том, на что на самом деле способна хранительница огня Дракона.
– Винкс, мы слышали, что Трикс вернулись, - начинает Фарагонда.
– Это так. Их черная магия слишком сильна, - говорит Блум и опускает голову. Она верила, что проклятие обошло. Она верила, что хуже шепота морских глубин ничего быть не может. Она ошибалась. – Они захватили колледж Линфеи.
Но Фарагонда проходит мимо нее и смотрит на Лейлу. В темно-синих глазах принцессы Андроса – холод и жесткость. Строптивость и гордость обуздана.
– Лейла, что случилось с вашими силами? – Фарагонда мудра и похожа на мать, но Лейла чувствует внутри Океан, не чувствует магии. И тоже опускает голову.
– Мы не знаем, директриса.
– В Облачной Башне ведьма была защищена сильным барьером, от которого шла мощная негативная энергия, - Текна кусает губы и нервничает. Ее настигло проклятие, и Сиреникс внутри довольно потягивается. Еще одна ночь в Океане, еще одна сладкая мука.
– И когда мы пытались бороться с ней… - Блум говорит, но Муза перебивает:
– …мы потеряли силы. Все мы… Кроме Блум, - замолкает и вздрагивает в конвульсии, ибо змей внутри тянется к животу, к горлу, обволакивает голосовые связки.