Вкус свежей малины
Шрифт:
А через минуту у меня начались жуткие угрызения совести.
— Ирек? Это опять я. Дай маму.
— Она не хочет подойти. Лежит и всхлипывает в подушку. Упоминает о скорых похоронах.
— Все как обычно.
— Поэтому тебе нужно привыкнуть. Я уже давно привык.
— И однако ты уезжаешь.
— Но вовсе не из-за мамы. Я тебе вот что скажу, Малина. Боюсь, что в Германии мне будет не хватать ее занудства, претензий, нелепых теорий насчет мужчин, счастья и вообще жизни. И я тут подумал... Может, ты запишешь мне маму на кассету?
— Почему я?
—
* * *
Тоже мне вдохновение. Вот в «Красивых и дерзких» — это вдохновение! К примеру, Бруки придумала новый космический материал и все по причине восхищения Форестерами. Кстати, раз уж зашла речь о «Красивых», не пора ли включить телевизор?
3.09.Ирек уехал. Мама молчит. Эва возвращается только через три недели. Иола исчезла неведомо куда. Лешек растворился. Сколько можно разговаривать с шимпанзе и золотой рыбкой?
Хорошо, что есть телевизор.
6.09.Ни о чем не мечтаю. Ничего мне не хочется. Ничего не жду (разве что «Красивых и дерзких»). Ни о чем не думаю. Может, это и есть нирвана?
9.09.Сегодня состоялось жестокое пробуждение. Звонок из института. Через четыре дня у меня защита!
— Я все лето пыталась дозвониться, — оправдывалась секретарша пани Чеся.
— Я сменила адрес.
— Теперь я уже знаю, от твоей мамы. Ой, девочка, что я пережила! Срок назначен, а тебя нет. И вдруг вчера чудо. Представь себе, я смотрю «Кассандру» и слышу голос Серхио: «Надо позвонить ее родителям». Он словно бы ко мне обратился. Я тут же побежала за телефонной книжкой.
— А нельзя еще немножко отодвинуть срок? Это же получается тринадцатое!
— Малинка, дорогая. Руководитель диплома тоже человек, ему тоже нужно отдохнуть. К тому же он уже приобрел путевку с четырнадцатого.
— Он не боится попасть в катастрофу?
— Так ты ничего не знаешь?
— А что я должна знать?
— Что доктор Пызяк разбился на Тенерифе.
— Когда?
— На прошлой неделе.
— Как это разбился? Что, насмерть?
— Что называется вдребезги. Он прыгнул с этого, как его, панджи или джампи...
— Банги.
— Правильно. Канат оборвался, и бедняжка Пызяк полетел головой вниз. Сто килограммов веса прямо на матрац.
— Как это могло быть? Такой матрац должен выдержать!
— Но не выдержал. К что им теперь Пызяк сделает? Разве что напугает. А такой был способный человек. — Пани Чеся принялась сожалеть о Пызяке. — Правда, со студентами он был свирепый. А в июле так вообще перешел все границы. Трех студенток завалил. А нескольких не допустил до защиты, работы, мол, неудовлетворительные. А с нашей отличницей Касей так обошелся! Защита у нее была десятого июля.
— Как у меня, — выдавила я.
— Вот вместо тебя она и защищалась. Приходит наша Кася на защиту
— Да я знаю, какие работы писала Каська.
— Профессор их демонстрировал на конгрессах.
— Так что же было с Касей? — напомнила я пани Чесе.
— Подходит она к столу, улыбается. А Пызяк ей объявляет, что ее работой разве что стекла протирать, потому что для использования в уборной бумага слишком жесткая.
— Так и сказал? — не поверила я. Пызяк был, возможно, и изверг, но не хам.
— С этого он начал. Дальше наговорил еще хуже. Что уровень ниже некуда, сплошная вода, фальсификация данных и вообще жуть. Даже к переплету работы прицепился, сказал, что он цвета говна. Пятнадцать минут он не закрывал рта. И наверно, продолжал бы кричать, если бы не Кася.
— Она ему что-нибудь ответила? — удивилась я.
— Нет, рухнула как мертвая. Мы отнесли ее к нам в секретариат. Положили на стол, где стояли букеты. Говорю тебе, деточка, выглядела она в точности как в гробу. Бледное лицо, белые лилии, черный жакетик. Даже страшно было притронуться к ней.
— А Пызяк? Он, надо думать, сожалел? — спросила я.
— Слушай дальше. После этого представления профессор подходит к Пызяку и говорит: «Что вы натворили, коллега! Зачем же было так кричать?» А Пызяк ему на это: «Сегодня я любого бы завалил. Так я решил. Ну, а то, что выпало на нее... Не повезло девочке».
— И что же профессор?
— Сказал, что сделает соответствующие выводы. Но профессор он и есть профессор — телом здесь, а душой на Балеарах или еще каких-нибудь там Гавайях. Отложил дело до осени, и Пызяку все сошло с рук.
Пызяку, может, и не вполне, но я точно увернулась. Больше никогда не гадаю у бабушки. Ведь все исполняется!
10.09. Все, кроме того блондина или шатена. Уже не помню. Впрочем, сейчас все мои мысли о защите. Она будет уже в среду. А что потом? Я должна была стать взрослой. Белая яхта. Дорогое шампанское и Рафал. Но, как обычно, жизнь не дорастает до наших ожиданий. Возвращаюсь к книге, потому что через полчаса «Красивые и дерзкие».
12.09.Защита завтра, а мне еще нужно:
— проработать один том;
— проглядеть свою работу и вспомнить положенные в основу гипотезы;
— погладить юбку;
— но прежде купить ее;
— заодно купить три букета цветов (только не лилии, потому что, если лилии, директор задает заковыристые вопросы);
— купить три пузырька валюседа;
— найти красные трусики, чтобы повезло (хотя нет, этот цвет для выпускных экзаменов в школе).