Вкус желаний
Шрифт:
Позже у меня проскользнула мысль, что Ванесса меня попросту обманула, и в этот момент я увидела его. Лёгкость вновь улетучилась, тело стало деревянным, как у шарнирной куклы, а сердце пыталось выбить рёбра.
Вокруг него, как обычно, сразу собралась толпа, желающих поздороваться и перекинуться вежливыми фразами. Но они не смогли спрятать от моих глаз то, что Дэймон пришёл не один. Когда я увидела, что его под руку держала красивая, высокая блондинка в чёрном блестящем платье, во мне что-то оборвалось и полетело
Я почувствовала, как защипало в глазах, и его образ начал расплываться. Нет, эта битва ещё не проиграна. Я сморгнула непрошеные слёзы и направилась в его сторону.
Он должен увидеть меня! Нужно привлечь его внимание к себе внимание! Но эти люди!
Дэймон идёт вперёд и внимательно изучает каждую экспозицию. Мимо меня вновь проходит официант, я беру бокал с подноса и случайно роняю на пол. Звук бьющего стекла разносится в пространстве и тонет в стенах. В этот момент я ловлю на себе взгляд Дэймона: пустой, мимолётный, незаинтересованный…
Он снова отвернулся к картинам, попутно с кем-то в чём-то соглашаясь. Хотелось кричать: не игнорируй меня! Со мной так нельзя! Не смей делать так же, как и моя мать! Сколько можно меня наказывать?
Но правду не спрятать и не скрыть…
«Это всё, Мери. Смирись. Ванесса ошиблась!»
Мне нужно выйти в дамскую комнату, только где она? Я прохожу немного дальше, где меньше всего людей, и делаю вид, что не могу взгляд оторвать от чёрно-белого снимка: зима, много снега, серые тучи, люди идут, опустив головы, кутаясь в шарфы. Фокус был на мальчике в лёгкой куртке. Он улыбается, надевая на дворовую собаку свою шапку. Я бездумно уставилась на этот кадр, чувствуя, как боль поглощает меня, затягивает в свои тёмные воды. Хотелось выбраться, выплыть, сделать один глубокий вдох, но грудь будто стягивают крепкие нити.
— Чем Вас заинтересовал этот невзрачный снимок? — тихо спрашивает мужской голос с французским акцентом.
Я не стала поворачивать к нему лицо: выгляжу я сейчас не очень из-за потёкшей туши. В мыслях пробегает догадка, что это Франсуа Дебуа, но это кажется таким неважным по сравнению с тем, что перемалывает меня изнутри.
— Это необычное фото, оно отражает изнанку нашего мира.
«Изнанку моего мира. Как же больно!»
— Продолжайте, мисс, — просит Дебуа.
Я хмыкаю и собираюсь с мыслями.
— Наш мир соткан из холодных сердец, а обыденная доброта на их фоне кажется чем-то невероятным, словно из страны сказок, — с надрывом договариваю я и горько усмехаюсь.
Я вздрагиваю, почувствовав странное тепло за спиной, а потом касание пальцев на коже. Резко разворачиваюсь и теряю дар речи. Дэймон. Смотрю на него не в силах вымолвить и слова.
«Чёрт. У меня ведь так много слов было заготовлено для него, но они все вылетели из головы».
— О, мой старый друг! Дэймон, рад видеть на своей выставке! — Франсуа протягивает Дэймону руку. Грэм пожал её, не сводя с меня
— Здравствуй, Франсуа, — отвечает он.
— Дэймон, я восхищён реакцией моей гостьи на это фото! Когда я делал этот снимок, у меня были такие же чувства! Этой зимой я был в Москве, хотел прочувствовать русскую зиму и знаете, что скажу я Вам? — Франсуа широко улыбнулся, даже несмотря на его бороду, видны его белые зубы. — Россия покорила меня своими контрастами. Ей я посвятил весь третий этаж галереи.
Я машинально киваю, практически не понимая, о чём он говорит. Медовый взгляд сощуренных глаз, будто пригвоздил меня к полу.
— Франсуа, познакомься, эту прекрасную девушку зовут Мередит Фэй. Наши отцы при жизни дружили.
— Оу, — Франсуа с интересом уставился на меня, и я не выдержала.
— Прошу простить меня, мне необходимо отлучиться, — глухо произнесла я и резко, чем следовало, развернулась в направлении выхода из лабиринта экспозиций.
Мне до сих пор неизвестно, где здесь туалет, но мне нужно, как можно скорее выйти, вдохнуть полной грудью.
«Наши отцы дружили. Наши отцы дружили. Наши отцы дружили! Чёрт возьми! Я была твоей женщиной, но это будто совсем незначительный факт!»
В коридоре на стене вижу указатель со знаком «WC», значит иду в верном направлении. Захожу в просторную дамскую комнату и сразу же бросаюсь к умывальнику. В отражении вижу своё лицо и радуюсь, что не всё так ужасно, как казалось. Водостойкая тушь не подвела, и макияж в целом не испорчен, лишь краснота глаз выдаёт меня. Открываю кран с холодной водой и подставляю под струю ладони, подношу их к лицу и чувствую приятную прохладу. Она волшебным образом вытягивает меня из пучины боли на поверхность. Я повторяю свои действия вновь и вновь и только сейчас замечаю, что в этом пространстве я больше не одна.
Щелчок дверного замка отрезает нас от всего мира.
— Дэймон? — слетает с моих губ.
Грэм словно хищник резко подаётся в мою сторону и притягивает к себе за талию. Несколько секунд он молча смотрит в мои глаза, а потом, обхватив меня за затылок, прикасается к моим губам. Дэймон целует меня властно, настойчиво, вторгается языком в рот, вынуждая капитулировать. Я цепляюсь за его плечи, как за спасительную верёвку, и льну к нему всем телом.
А потом он резко отпускает меня и отстраняется.
— Мередит, что ты здесь делаешь? Как ты узнала, что я буду на выставке? Не отрицай, что ты здесь не из-за меня.
Дэймон внимательно смотрит на меня, в ожидании правдивого ответа. Я не собираюсь ему лгать. Я никогда больше не стану ему лгать!
— Ванесса.
— Так и думал, — усмехается он.
— Дэймон, прости меня, пожалуйста! Этого больше никогда не произойдёт, я клянусь тебе, Дэймон, — умоляю его и медленно приближаюсь, словно боюсь спугнуть.
Обхватываю его лицо и тянусь к губам, вдыхаю его запах, смешанный с парфюмом. Его руки скользят по моей спине, спускаются ниже и замирают на ягодицах.