Вкус желаний

Брукс Шелли

Стоп! А как он у них оказался?!

— Дэймон?! Откуда у них фотографии контракта? — Мой голос звучал испуганно и взвинчено.

Дэймон не стал отвечать, а очень твёрдо произнёс:

— Ты сейчас очень быстро спускаешься на парковку и едешь с Сиршей домой, я скоро буду.

Пришлось попрощаться с Роби и оставить его одного, пообещав вернуться завтра утром. О причине срочного возвращения домой я догадалась по пути на парковку – меня уже караулила журналистка, а Сирша сказала, что это только начало. Мне позвонила мама и накричала на меня, сказав, что

я опозорила её перед всем Флешертоном, и она теперь не знает, как смотреть людям в глаза, ведь её дочь спит за деньги.

Дэймон уже ждал меня в своём кабинете. Его мимика не выражала никаких эмоций, он снова был холоден и отрешён, лишь сжатые до побелевших костяшек кулаки говорили о том, что он зол, и больше всего я боялась, что злился он на меня.

— Дэймон, как это произошло? — аккуратно спросила я.

— Виктор отследил все камеры. Неизвестный в чёрном худи с капюшоном на голове проник в мой дом, зашёл в этот кабинет, вытащил договор и сфотографировал каждый лист. — Грэм швырнул на стол ту самую синюю папку с контрактом.

Дэймон щурил глаза, прожигая меня насквозь взглядом. Казалось, у меня пол уходил из-под ног, я чувствовала себя незащищённой.

— Мередит, ты знаешь, что такое доверие? Это то, на чём держатся отношения между двумя людьми. Если перевести на твой язык, то это прозвучит так: вначале они влюбляются, а доверие помогает им переступить ту черту, что ведёт к любви.

— Дэймон, зачем ты это говоришь? — Мне становилось по-настоящему страшно.

— Я разочарован, Мередит, и огорчён. Я впустил тебя в свой дом, хотел попробовать отношения с тобой. В тебе есть что-то, что привлекает меня, выделяет тебя среди других. Этот контракт был нужен для твоей защиты от меня, а от тебя требовалось лишь молчание, что он вообще существует.

У меня потёк холодный пот по спине. Я не дура и понимаю, к чему он клонит, но ведь Бренда уверила, что не говорила никому!

— В чём ты меня обвиняешь? Говори, пожалуйста, прямо. В твой дом забрались, сфотографировали контракт, при чём тут доверие? Это ведь не я сделала!

Холодная маска в мгновение слетела с лица Дэймона. Он соскочил со стула и хлопнул ладонью по столу, отчего я вздрогнула.

— Хватит! Сюда намеренно пришли за ним! Кому ты сказала о нём?!

Дэймон выглядел, как разъярённый лев, его глаза полыхали гневом, будто он вот-вот сорвётся с места и вцепится мне в глотку.

— Никому! — солгала я, чувствуя, как задрожала нижняя губа.

— Ты готова поклясться в том, что я могу тебе доверять? — потребовал он, сощурив глаза, как хищник перед нападением.

«Бренда не могла! Не могла! Что мне делать? Если я признаюсь, то потеряю его!»

— Готова, — глухим голосом ответила я. — Клянусь, я никому не говорила!

Морщины на лбу Дэймона разгладились, и я выдохнула. Слишком рано я расслабилась. Весь вид Дэймона стал напоминать затишье перед бурей, и она не заставила себя долго ждать.

Дэймон потянулся к белым листам на столе и толкнул их в мою сторону. Я перевернула страницу и прочла:

«Бренда,

ты никому не говорила о нашем с Дэймоном контракте?»

«Эм… Он же устный».

«Бренда, скажи честно, ты говорила Солингеру о нашем с Дэймоном договоре?»

«Грэм рассказал о Солингере?»

«Бренда, дорогая. Я не хочу лезть в твою душу. Это только твоё дело. Просто ответь на мой вопрос: ты говорила ему о контракте?»

«Нет, не говорила!»

Я убрала в сторону листы, я и так знаю, что там дальше.

— Значит, так ты понимаешь слово «доверие», установив прослушку на моём телефоне?

— Я впустил тебя в свой дом. Ни одной женщины здесь не было раньше. Мне нужно было убедиться, что тебе можно доверять. Теперь я никогда не смогу тебе верить.

— Дэймон…

— Замолчи! Ни слова больше! Ты сейчас же собираешь свои вещи и навсегда уходишь из моего дома и из моей жизни. У тебя на счёте остались деньги – это компенсация.

У меня возникло ощущение, что жизнь и весь её смысл утекает через пальцы. Как?! Он выгоняет меня? Из-за такой мелочи?!

— Ты сейчас серьёзно? Разве это повод? Я пострадала! Моё имя запятнано! Зачем вообще нужен был этот контракт?! — Моя мольба переходила в истерику.

Подбежав к нему, я попыталась обнять его, вцепиться крепко-крепко, но он убрал от себя мои ладони.

— Дэймон, прошу, этого больше никогда не повторится. Клянусь тебе! Пожалуйста! — Слёзы текли из моих глаз, и я не в силах была их удерживать.

Грэм, направился к лифту, а я бежала следом за ним.

— Дэймон, пожалуйста! Я не знала, что это настолько серьёзно! Дэймон, я люблю тебя! — выкрикнула я, когда створки лифта закрылись.

Я не отходила от порога, ожидая, что он вот-вот вернётся, остынет, скажет, что даёт мне шанс. Раз пятнадцать я набрала его номер, прежде чем поняла, что он давно заблокировал меня. Он так и не пришёл домой ночевать. Скорее всего, видел через камеры, что происходит дома, и не собирался возвращаться, пока я здесь.

Мне было больно, так больно, что хотелось выть, как раненая волчица, но вместе с этим во мне появлялась злость. Не только на него, на себя тоже. Я сама виновата во всём, он давал шанс признаться, а я дура солгала ему в лицо.

«Я дура! Сама виновата!»

Что же мне делать? Продолжать сидеть у порога? Если сделаю только хуже? Не хватало ещё, чтобы меня отсюда вывела охрана под вспышки фотокамер!

Если Дэймон так решил, пусть! Не нужны мне все эти дорогие вещи, купленные им, как и телефон. Я переставила сим-карту обратно в свой старенький смартфон, надела куртку с капюшоном и, подхватив свой потёртый чемодан на скрипучих колёсиках, вошла в лифт. В дешёвой одежде меня никто не узнал, и даже две пронырливые журналистки, что стояли около парадного входа небоскрёба, не обратили на меня никакого внимания, продолжая перемывать Дэймону кости.