Вкус желаний
Шрифт:
Ванесса и Дэймон несколько секунд мерились взглядами, будто без слов говорили о чём-то, а потом Дэймон рассмеялся, откинувшись на стуле.
— Несс, передо мной можешь не притворяться. Ладно, где наш ужин? Я проголодался и очень соскучился по стряпне Джозефа, — со скучающим видом сказал Дэймон, и выглядело это так по-домашнему. У меня создалось впечатление, будто я пришла в гости к ним двоим: брату и сестре.
— Прежде чем, Джозеф накроет на стол, я хотела бы тебя познакомить с одним человеком, — Ванесса намеренно обратилась именно к Дэймону. Стерва.
Мы с интересом
— Знакомьтесь! Это мой любимый мужчина – Эрик Линг.
Эрик?! Вот же чёрт! Эрик! Тот самый Эрик, с которым спала Бренда до недавнего времени. Тот самый Эрик, член которого я видела на следующее утро, как приехала в Торонто!
Увы, я не смогла промолчать – его имя слетело с моих губ раньше, чем я подумала о том, что это неуместно. Зато Эрик не был удивлён, увидев меня.
— Кого ты любишь? Его? Ты знаешь, чем он на жизнь зарабатывает? — насмешливо спросил Грэм.
— Знаю, я его выкупила оттуда. Прости, милый пасынок, но не там ли ты эту нашёл? — Ванесса кивнула в мою сторону.
Я чуть слюной не подавилась. Откуда Ванесса это знает? Вряд ли Бренда Эрику сказала, она ведь моя подруга.
Дэймон накрыл ладонью мою ладонь и крепко сжал.
— У тебя лживые источники, мачеха, — выплюнул Дэймон. — В жизни Мередит был и есть только один мужчина и это я. Зови Джозефа, иначе мы уйдём.
Ванессе с трудом удалось скрыть своё недовольство за фальшивой улыбкой. Зато теперь стало понятно, что между ними есть неприязнь, но по какой-то причине они продолжают общаться.
Тот самый Джозеф – француз средних лет, выкатил огромную тележку с блюдами и аккуратно расставил их на стол. Раньше мне не доводилось пробовать французскую кухню из-под руки настоящего француза. Тут и внешняя красота, и умопомрачительные запахи сыграли свою роль: у меня громко заурчало в животе.
Приступив картофельному гратену с запечённой форелью, мы не обратили внимание на звонок в дверь. Гость не стоял на пороге в ожидании хозяйки, а спокойно зашёл в гостиную без приглашения.
— Вечер добрый. Надеюсь, не помешал, — самодовольно сказал Оушен Солингер и, чмокнув Ванессу в щёку, уселся неподалёку от меня.
— Ванесса, поясни, пожалуйста, что он здесь забыл? — спросил Дэймон, вытирая губы салфеткой.
— Дэймон. Мы с Ванессой старые друзья. Я прихожу сюда без приглашения, — ответил Оушен, осматривая меня сальным взглядом. Стало неуютно.
— Дэймон, Оушен хочет, чтобы ты пересмотрел условия сотрудничества. Уступи ему. В память о нашей дружбе. Ты же помнишь, как мы дружили? — Ванесса растянула губы в хищной улыбке.
Мы с Эриком сидели словно мебель, неодушевлённые предметы, пока шёл очень горячий спор о каком-то деле между этих троих бывших лучших друзей, как я поняла из разговора. Дэймон и Оушен смотрели друг на друга злым, ненавидящим взглядом, а Ванесса демонтировала уроки актёрского мастерства: она то надувала губы, то закатывала глаза, то строила обиженную, оскорблённую и униженную. Мне хотелось как можно быстрее уйти отсюда, слишком много негатива, но я терпеливо ждала, когда у Дэймона
— Мередит, уходим, — произнёс Дэймон и взял меня за руку.
Я быстро подхватила клатч и поторопилась за Грэмом, пока в спину не донеслись оскорбления. Всё произошло в считаные секунды. Я только осмысливала сказанное Солингером, а Дэймон уже врезал ему кулаком в челюсть.
— Мери, он тебе хорошо платит за то, что трахает? Может, и мне дашь? Я оплачу. Я первый предлагал, ты же помнишь? — Такими были слова Солингера.
Говорят, когда чего-то очень сильно боишься – это обязательно случится. Дэймон запрещал мне говорить о контракте даже Бренде. Для всех у нас обычные отношения между мужчиной и женщиной. А Солингер как раз и намекал на контракт. Неужели Бренда сказала Оушену? Не могла ведь? Она же моя подруга!
Дэймон успел несколько раз ударить Солингера, прежде чем Эрик и Ванесса смогли оттащить Грэма от него. Оушен сплюнул кровь на пол и сердито уставился на него.
Дэймон схватил меня за руку и молча повёл к выходу. Кровь с его костяшек стекала на мою руку, но он не обращал на это внимание. Я шла следом за Дэймоном на негнущихся дрожащих ногах, сердце гулко стучало где-то в районе горла, а уши словно заложило. Так на меня действовал страх.
— Ты об этом пожалеешь! — выкрикнул Оушен.
***
Мы сели в машину, Виктор тут же из аптечки вытащил пластыри с антисептиком и привычными движениями, словно делал это сотню раз, обрабатывал разбитые костяшки Дэймона. Неповреждённая ладонь Дэймона легла на моё колено, я смотрела на его руку, как на ядовитую змею. Грэм уловил моё состояние.
— Мередит, ты вся дрожишь.
— Я сейчас успокоюсь, — глухо ответила я, не поднимая на него глаз.
Дэймон заступился за меня, я ему благодарна, но мне стыдно за свою реакцию.
Дверь хлопнула, Виктор сел за руль и завёл двигатель. Послышалось знакомое шуршание – между нами и водителем поднималась перегородка.
— Я тебя напугал? Прости, — произнёс он.
— Дело не в тебе. Это мои триггеры. — Я повела плечом.
Дэймон притянул меня к себе и сгрёб в охапку, вынуждая залезть на сиденье с ногами. Он положил подбородок на мою голову и мне стало тепло и уютно. Слова как-то сами собой сложились в короткий рассказ:
— Мне становится страшно, когда кто-то дерётся, сразу возникает ощущение, что меня утягивает в беспросветную пропасть. Как-то в детстве, мы с папой возвращались с ярмарки после удачной торговли, помню, как папа планировал покупку новой лошади. На трассе у нашего старенького пикапа лопнуло колесо, отец ставил запасное и не заметил, как к нему подкрались грабители. Они били его и требовали деньги, а я смотрела на это через стекло и боялась даже пошевелиться. Потом папа говорил, что я умница, ведь неизвестно, чтобы они сделали со мной, выйди я к нему на помощь. А чем бы ему помогла шестилетняя девочка? У нас тогда забрали все деньги, а мама ещё очень долго винила отца в случившемся. Она его винила во всём, даже после его смерти за то, что бросил нас, — с грустным вздохом закончила я и почувствовала, что наконец-то успокоилась.