Владыки Безмирья
Шрифт:
Боггет проснулся (если вообще спал) раньше нас и отлучался, чтобы проверить силки. Вернулся он с зайцем - обычным серым зайцем, какие обитали и в наших лесах, разве что покрупнее - но свежевать его не стал, а, запеленав в широкие листья какого-то местного растения, обвязал его лапы и закинул добычу за плечо.
- Пойдемте, - сказал он.
– Если поторопимся, будем в ближайшей деревушке еще до полудня.
Идти через лес пришлось совсем недолго. Шлось легко: не было ни завалов, ни зарослей, через которые нужно было бы продираться. А еще лес как-то странно далеко просматривался. Я перебирал сравнения, но никак не мог найти подходящее, чтобы описать это хотя бы для себя. Дело было в том, что деревья, росшие вблизи, каким-то непостижимым образом не мешали
- Небо какое-то странное, - заметил он.
– Интересно, здесь всегда так?
Я поднял голову, но ничего особенного не заметил: небо как небо. Светлое и высокое, с тонкими перистыми облачками - у нас в погожие летние дни такое же.
- Ты о чем, Тим?
- Да цветное что-то, блестящее. Исчезло уже... Если опять появится, я скажу, увидите.
Вскоре мы выбрались на опушку леса. С нее открывалась широкая панорама, и я невольно остановился. Тим и Селейна встали тоже. Недоумевая, мы оглядывали пейзаж. Нет, ничего такого, чему следовало быть в другом мире, здесь не было: ни волшебных эльфийских дворцов, похожих на изящные драгоценные поделки, вырезанные из слоновой кости, ни пролетающих по небу величественных драконов, ни диковинных яблонь с синими яблоками. Перед нами простирался обширный луг. Его пересекала разбитая, колеястая проселочная дорога, за которой темной влажной шелковой лентой лежал ручей. Дальше начинались поля, а правее, отчеркнутый длинной светлой рощицей, тянулся широкий выгон. Деревни видно не было, но у горизонта в небо поднимались тонкие сизые дымки.
- Как это возможно?
– вслух спросила Селейна.
- Понятия не имею, - честно ответил я.
Дело было в том, что все окружающее пространство мы видели так, словно стояли на возвышенности, причем довольно высокой. Вместе с тем я прекрасно понимал, что это не так. Даже наоборот: луг лежал в низине, а лес располагался еще ниже. Стоя на этой опушке, мы никак не могли видеть ручей. Но я видел его - так, словно смотрел на него сверху, едва ли не с высоты птичьего полета. И местность, расположенную за ним, я видел тоже - далеко и четко.
- Смотрите, смотрите!
– воскликнул вдруг Тим и ткнул пальцем в небо.
– Вон оно!
Я задрал голову. По небу над нашими головами бежала полупрозрачная разноцветная рябь - словно кто-то разрезал на лоскуты радугу, сшил из них платок и взметнул его в воздух. Рябь пронеслась над нами, сверкая и переливаясь, и исчезла.
- Красиво, - произнесла Селейна.
- Эй, вы чего там застряли?
– окликнул нас Боггет, ушедший уже далеко вперед.
Выбравшись на дорогу, мы зашагали быстрее. День был ясный, но не жаркий: маленькое светлое солнце, потихоньку взбиравшееся в зенит, совсем не жгло. Разноцветная рябь проносилась над нами еще дважды, и со второго раза я сумел заметить, что вместе с меняющимися цветами она несет в себе и какие-то очертания, образы. Но они были слишком подвижными и размытыми, чтобы их можно было разобрать. Задумавшись о том, что бы это могло быть, я вдруг почувствовал пальцами правой руки то же, что и накануне ночью: словно прикасаюсь к чему-то не совсем существующему. Я боялся спугнуть это ощущение, но все же пошевелил рукой - нет, оно не исчезло. Я словно опустил пальцы во что-то зыбкое, жидкое, которое, тем не менее, не оставляло на коже никаких следов влаги.
- Эй, Тим. Ты ничего странного не замечаешь?
– спроси я.
Он оглянулся и посмотрел на меня с невинным удивлением.
- Нет. А что?
- Да так... Просто мы ведь в другом мире. Должно ведь что-то быть не так, как у нас, правда?
- Тебе что, самого мира мало?
«Мне он вообще не нужен, - хотел ответить я.
– Мне нужна Рида». Но сказал я другое:
- Должно же быть что-то более конкретное.
Тим задумался.
- Ну, та штука в небе... Я у нас таких не видел. А еще здесь деревья немного
- Потерпите немного, - сказала вдруг Селейна. Вид у нее был напряженный, сосредоточенный.
– Что-нибудь странное еще обязательно появится. Вот только что-то мне подсказывает, что самое странное сейчас совсем рядом с нами.
Кивком головы она указала на Боггета, бодро шагавшего во главе нашего маленького отряда. Я не произнес этого вслух, но я был совершенно согласен с Селейной. Я не говорил Боггету о своем ночном колдовстве и о том, в каком направлении нам нужно идти, чтобы догнать друзей. Но инструктор вел нас именно в этом направлении. Пусть он немного отклонялся, это было вполне объяснимо: идти напрямую через лес мы ведь не могли, нам в любом случае предстояло сделать крюк. Возможно, чтобы выяснить нужное направление, Боггет сам колдовал этой ночью. Но, возможно, его вело вперед нечто иное.
Как и планировал Боггет, до деревни мы дошли раньше полудня. Деревня была большая, в несколько улиц, с добротными деревянными домами и длинными огородами. Палисады ломились от зелени. По широкой пыльной улице гуляли куры. В теньке у околицы дремала большая кудлатая собака. Она проводила нас взглядом мутноватых глаз, лениво буркнула и отвернулась. Следом за Боггетом мы направились к деревенской площади - пустому разъезженному солнцепеку, желтоватая земля на котором затвердела до крепости горной породы. Издалека я приметил каменный храмик, двухэтажное зданьице трактира, обшитое стругаными досками, и приземистую хозяйственную лавочку. В кривоватом переулке, выходившем на центральную улицу, ярко полыхали на ветру два цветастых платья: одна женщина, горячась и бурно жестикулируя, что-то рассказывала другой, а та слушала, качая головой. Это были первые люди в этом мире, которых мы встретили, и я почувствовал прилив радости - не монстры, не странные человекоподобные существа, а обычные, нормальные люди, деревенские жители! Может быть, Рида, Рейд и Вен проходили через эту же деревню. Может быть, эти женщины даже видели их, надо только спросить...
Стоило мне об этом подумать, как ветер донес до меня речь бойкой поселянки. Я почувствовал, как кровь стынет у меня в жилах. Я не понимал ни слова! Свободно разговаривавший с Кифом, я и думать забыл о том, что языков вообще-то много и в другом мире уж точно не говорят так же, как в наших землях! Честно говоря, когда я познакомился с Кифом, я вообще не задумался о том, почему мы понимаем друг друга. Говорил он на нашем языке легко, бегло, чисто, как местный. И вот теперь я... Что же нам теперь делать? Разве что Боггет может знать здешний язык - вся надежда на него. Но вдь Киф говорил, что Безмирье огромно - каков шанс на то, что Боггет знает язык, на котором говорят именно здесь?.. Боггет, словно заметив, что я о нем думаю, оглянулся и посмотрел на меня едва ли не со злорадством. Потом ухмыльнулся, отвернулся и зашагал вперед быстрее. Мы поспешили за ним.
Дверь в харчевню была открыта нараспашку. Небольшое помещение, темноватое, но довольно чистое, было почти пустым: только за одним столом, привалившись к стенке, дремал маленький длинноволосый человек в помятой и запыленной одежде. На звук нашего появления показался мальчишка лет двенадцати, вихрастый и улыбчивый.
- Ании шес-санна э?
– бодро спросил он.
«Ну, вот и все, - подумал я.
– Начинается...»
- Анэ, - утвердительно ответил Боггет. Оглянувшись, он одарил нас торжествующей улыбкой. Я почувствовал, что злюсь: Боггет, чертов позер...
- Аллар-э дении сима, атеро!
– произнес мальчишка и повернулся, чтобы убежать на кухню.
- Нарэ!
– окликнул его Боггет. Скинув с плеча ночную добычу, он протянул ее мальчику.
– Расса-э но тиба.
- Анэ!
Мальчика взял сверток и исчез в кухне. Боггет прошел вглубь помещения, устроился за одним из столов. Как только мы расселись тоже, он уставился на нас.
- Мастер Боггет, вы знаете их язык!
– не столько спрашивая, сколько утверждая, сказал Тим. Боггет не стал спорить. Восхищение, прозвучавшее в голосе Тима, явно польстило ему.