Власть и наука

Сойфер Валерий Николаевич

Зав. отделом новых культур Шлыков Г.Н."

В доносе в ЦК партии Шлыков, как видим, явно указывает на вредитель-скую сущность Вавилова. Но он понимает, что письменные обращения в Центральный Комитет, наверняка, будут показаны разным людям -- и партийным, и беспартийным. Меры, принимаемые партийными органами против сторонников "безраздельного господства стандартизированного теоретического мышления" (кстати, это любимый тезис Лысенко), могут быть разными, секретность могут и не соблюсти. Поэтому обвинения строятся на базе, главным образом, плохого научного руководства институтом, недостаточной практической направленности работы ВИР'а.

Совершенно иначе составлен донос Шлыкова в НКВД. Из начальных строк мы

узнаем, что Отчет своего Отдела новых культур ВИРа за 1937 год он послал не только в ЦК партии, но и наркому земледелия Р.И.Эйхе, теперь же он посылает его в НКВД, но придает сопровождающему отчет письму иную окраску. Шлыков ставит задачу показать, что Вавилов -- такой же враг и вредитель, как многие недавно арестованные руководители, что он состоял с ними в одной вражеской организации. Свой донос Шлыков направляет тому же Малинину, имя которого не раз всплывало в нашем рассказе в V-й главе, когда говорилось о докладных Сталину из ОГПУ, в которых чекисты представляли Вавилова врагом страны и самого Сталина.

"НКВД, тов. МАЛИНИНУ

Посылаю при этом копию моего письма к тов. Эйхе, которое является препроводиловкой к годовому отчету Отдела Новых Культур.

Этот отчет я уже послал Вам, обратив особенно внимание на введение и заключение. Хотя я уверен, что тов. Эйхе даст ему надлежащий ход, но все же решил послать его и Вам и вот почему.

Пока еще не уничтожены бандиты -- Чернов, Яковлев и Бауман, надо выяснить, что делали они в плоскости вредительства по организации сельско-хозяйственной науки, опытных станций, постановки испытания и выведения новых сортов. Я все больше убеждаюсь, что тут могло быть разделение труда с Вавиловым как с фактическим главой научно-исследовательского дела в стране в области растениеводства за все время после Октябрьской революции. Не являлось ли внешне отрицательное отношение к нему, а некоторое время и к их марионетке Муралову А.И. прикрытием подлинного отношения как к сообщникам, -- подлости и хитрости этих людей, как доказывает процесс, нет предела.

Просто трудно представить, чтобы реставраторы капитализма прошли мимо такой фигуры, как Вавилов, авторитетной в широких кругах агрономии, в особенности старой. Не допускаю мысли, что он, как человек хорошо известных им правых убеждений, выходец из среды миллионеров, не был приобщен к их общей организации. Он хорошо известен, как сужу по произведениям Бухарина, и "правым".

Не является ли в связи с этим и шумиха, поднятая иностранной прессой в конце 1936 г. вокруг Вавилова, в связи с "гонениями" на него, затем печатание подложных некрологов по его адресу провокацией, затеянной и организованной ими же самими с его ведома? Ведь это не случайно, что материал, освещающий положение в Ин-те Растениеводства, который отчасти, в копиях находится у Вас, и который направлялся этим людям как представителям партии и Правительства, не имел положительных последствий. Мало сомнений и в том, что они могли сигнализировать Вавилову об этом материале.

В частности, кому в Президиуме ВАСХНИЛ потребовалось при издании книги "Спорные вопросы генетики и селекции" 1937 г. изъять из стенограммы моего доклада на 4 сессии Академии то место, где я докладывал о фашистском содержании концепции Вавилова. Получив почту из Академии для окончательной проверки текста доклада для напечатания, обнаружив изъятия самого существенного содержания, я письменно же, возвращая проверенный текст, протестовал против этого, но бесполезно. Значит, делаю вывод: эти люди (сборник печатался после того как все статьи читали Муралов, Бауман, Яковлев) не были заинтересованы в подлинном разоблачении теорий Вавилова и его самого. Случай этот не пустяковый: я знаю хорошо, что стенограмма моего доклада была затребована срочно в тот же день в ЦК через одного из помощников Яковлева (не помню -- фамилия грузинская), который оказался

тоже врагом народа, по его словам для Баумана и Яковлева. Не симптоматично ли и то, что по поводу моего выступления со мной никто не счел необходимым переговорить, выяснить обстоятельства, приведшие меня к столь категорическим выводам относительно Вавилова и Ин-та Растениеводства. В этом докладе с фактами в руках я действительно разоблачал пустозвонство и вред теории и практики Вавилова.

Поэтому я и обращаюсь через Вас ко всей Вашей системе -- принять меры к вскрытию обстоятельств, изложенных выше. А узнать досконально о вредительстве в деле организации сельско-хозяйственной науки означает тоже, что ускоренно освободиться от последствий вредительства. В допросе Чернова не выяснена его практическая вредительская линия в отношении сельско-хозяйственной науки. И это я считаю пробелом. На разоблачении этого рода вредительской деятельности мы могли бы, кроме того, ускорить процесс объединения в системе Академии ВАСХНИЛ подлинно советских ученых.

7/3 38 Г.Шлыков".

Злоба и преступная тяга к клевете выражены в этом доносе поразительно. Думая, что всё, оказавшееся в недрах НКВД, не вырвется за пределы этого ведомства, что под страхом смерти никто не проговорится, Шлыков пишет особым языком, выводит чудовищные следствия из ерундовых фактов.

Это, неожиданно всплывшее на поверхность свидетельство эпохи партийных репрессий, конечно, не единственное, не уникальное и не выбивается из ряда других (тысяч, десятков тысяч, миллионов?) таких же доносов. Но оно показывает моральную деградацию, обусловленную царившими тогда коммунистическими порядками, глубину падения низких душонок, рвавшихся к власти, почету, научным званиям и степеням. Письмо не возымело немедленного действия. Вавилова снова не арестовали и не сняли с поста директора.

Лысенко -- президент ВАСХНИЛ

Звездный час Лысенко настал через полгода после ареста Мейстера. Эти полгода работой аппарата Президиума ВАСХНИЛ руководил Вавилов на правах вице-президента, но и обстановка уже сменилась и власть не оставляла академию в покое. Газета "Социалистическое земледелие" опубликовала 11 января 1938 года редакционную статью "Оздоровить Академию сельскохозяйственных наук. Беспощадно выкорчевывать врагов и их охвостье из научных учреждений" (99), в которой сообщалось о факте разветвленного вредительства в системе ВАСХНИЛ. А в феврале или марте 1938 года Лысенко, наконец-то, назначили Президентом ВАСХНИЛ.

Новый Президент в статье в "Правде", озаглавленной "На новых путях", 9 апреля 1938 года сообщал, что в академии действуют 13 головных институтов союзного значения, работает 34 академика и утверждал:

"Старое руководство Академии, в котором орудовали ныне разоблаченные враги народа, превратило весь состав академиков из исследователей в бюро консультаций по самым разнообразным вопросам, в канцелярию Наркомзема по делам науки" (100).

Вместо того, чтобы призвать к расширению научных исследований, новый президент задавался вопросом: "Не лучше ли было бы сократить в два--три раза штат научных работников..." (101). В этой же статье он заявил о коренном изменении требований к ученым: оказывается, теперь академики

"...должны взять пример со стахановцев. Работа стахановцев являет собой гармоничное сочетание физических процессов труда с полетом творческой мысли" (102).

Фактически это было отменой тех идей, которые проповедовал создатель ВАСХНИЛ Вавилов и другие ученые. Как объявил Лысенко,

"академик обязан -- как никто другой из научных работников -- делать самые глубокие обобщения и выводы из колхозно-совхозной практики" (103).

Через 10 дней "Правда" продолжила разговор о врагах народа, якобы окопавшихся в аппарате Президиума ВАСХНИЛ и теперь разоблаченных (104). В статье сообщалось, что секретарь парторганизации академии Поляченко