Власть и наука
Шрифт:
Девять приведенных в "Стадийном развитии растений" работ -- сокращенные изложения докладов, тезисы, предисловия к чужим работам. Пять -- производственные инструкции (советы колхозникам, как и когда яровизировать пшеницу, картофель, свеклу, хлопчатник; как обрывать (или чеканить) верхушки стебля хлопчатника, как обрезать клубни картофеля, чтобы часть их пустить в пищу, а часть -- верхушки или глазки -- сохранить и позже высадить в землю). Семь -- популярные статьи и статьи-призывы ("За тонну хлопка доморозного сбора", "Властью человека отвоюем у природы ключ изменчивости растительных форм" и т. п.). Почти половину остальных публикаций этого тома
Другая поразительная вещь -- в сборнике 1952 года нет ни одной работы, написанной после 1939 года. Да и статей 1937-1939 годов только пять! Все остальные были опубликованы до 1936 года. Остается сделать один вывод: публикуя в 1952 году обобщающий том своих трудов, Президент ВАСХНИЛ и академик трех академий демонстрировал, что он никогда не был способен трудиться как подобает ученому, то есть работать в науке, а не около нее, и с 1936 года фактически перестал работать даже на прежнем уровне.
Но, конечно, в "Оглавлении" к фолианту нет никаких ссылок на то, откуда были перепечатаны материалы, а в предисловии "От издательства" весь конгломерат был подан под солидным наукообразным соусом:
"В данном сборнике представлены важнейшие работы академика Т.Д.Лысенко по теории стадийного развития растений, теории и практике яровизации. Открытая и разработанная академиком Т.Д.Лысенко теория стадийного развития растений является одним из крупнейших научных достижений в области биологической науки... Настоящий сборник включает важнейшие, в большинстве своем впервые переиздаваемые работы академика Т.Д.Лысенко по теории стадийного развития, по теории и практике яровизации. Этим определяется его значение для каждого научного работника, для специалистов сельского хозяйства и колхозно-совхозного актива" (136).
Та же картина открывается при анализе второго "эпохального" труда Президента Лысенко -- "Агробиологии", вышедшего в 1952 году уже шестым изданием. В этом томе на ста двадцати с лишним страницах были воспроизводены те же три работы по яровизации 193-51936 годов, которые вошли в "Стадийное развитие растений". Двадцать работ были перепечаткой газетных статей (в том числе и статьи "И.В.Сталин и мичуринская биология"), одна была предисловием к собранию работ И.В.Мичурина, 10 представляли собой тексты докладов и стенограммы публичных выступлений и лекций Лысенко, также ранее опубликованных (выступлений на сессиях ВАСХНИЛ, на семинаре в его институте в Одессе, на лекциях перед студентами Ленинградского университета и перед разношерстной публикой -- от пионера до пенсионера, собирающейся в зале публичного лектория в Политехническом музее в Москве, на встрече в Доме ученых и даже на совещании председателей колхозов). На 11 страницах был воспроизведен текст брошюры "Новое в науке о биологическом виде", против которой, как мы увидим позже, восстали даже многие из его прежних сторонников. Перечисленное составляло семь восьмых тома -- 34 работы.
Наконец, еще пять работ были: статья 1937-го года "Колхозные хаты-лаборатории -- творцы агронауки" (здесь статья называлась чуть поскромнее: "Колхозные хаты-лаборатории и агронаука"), "Мичуринское учение на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке" (1940); две популярные статьи для энциклопедии и "Инструкция на 1951 год по посеву полезащитных полос".
Этот конгломерат был гордо назван: "Работы по генетике,
Когда читаешь эти "труды", не содержащие обязательных в науке описаний методов, использованных материалов, полученных и обработанных, как положено, данных, зато перегруженных ссылками на "доказательства" никому неведомых крестьян, работников хат-лабораторий, чаще всего объединяемых автором одним словом "опытники", когда видишь, как аргументация заменяется бранью в адрес тех, кто осмеливался его критиковать, и славословием Сталина, колхозного строя и пр. и пр.
– - становится не по себе.
"Ученые испокон веков наблюдали, что такие растения, как озимая рожь, озимая пшеница... при посеве их весной, до осени дают только травку. Никакого колошения и плодоношения они не дают... Никто из этих ученых не указал, как же заставить эти озимые растения плодоносить при весеннем посеве. Наша советская наука, чрезвычайно еще молодая, заставила эти растения выколашиваться и плодоносить. Как это произошло? Произошло это очень просто, благодаря советской действительности. В 1929 г. один из начинающих селекционеров, а именно я, оказался на всесоюзном съезде селекции в Ленинграде, прочел доклад о причинах неколошения озимых при весеннем посеве и как их заставить выколашиваться" (137),
– - так "скромно" определил свою роль Лысенко, вспоминая выступление перед Сталиным в 1935 году. Он перепечатывал свои обвинения в адрес ученых, якобы вредивших передовой науке, обвинения, произнесенные и опубликованные за два десятилетия до этого, не забывая себя ("В самом деле, кто разрабатывал научные основы яровизации?... Может быть, это Лысенко, тот Лысенко, который перед вами, ученый Лысенко". /138/), позорил буржуазных ученых ("товарищи, вам известно задание старой науки -- это помогать буржуям, кулакам, всяким эксплуататорам... Буржуазные ученые работают в одиночку, они оторваны от практики, даже буржуазной") и т. п.
В статье "Физиология растений на новом этапе" (1932 год) он заявлял:
"Широкими научными кругами, особенно исследователями по физиологии растений, в подавляющей массе вопрос о яровизации... был или вовсе не осознан или неправильно понят. Неправильная, недиалектическая методология часто приводила исследователей к неправильной постановке опытов, а еще чаще -- к неправильному толкованию фактического материала, полученного ими в опытах" (139).
В статье "Не извращать теорию яровизации" (1934 г.) Лысенко нападал на тех, кто давал научную трактовку вопросов стадийного развития (Чайлахян, Васильев, Церлинг, Чепикова) и глубокомысленно поучал:
"... читать свои собственные опыты не так-то легко и не каждому доступно: для этого нужно иметь в голове теорию" (140).
Вот так -- от страницы к странице, от вопроса к вопросу, всюду и всегда с одними и теми же приемами и мерками -- Лысенко оставался одинаковым. На совещаниях с участием руководителей партии он клялся в верности одной задаче -- обеспечить рост сельскохозяйственного производства. На научных сессиях -- поучал своих более умудренных в науке коллег, как им следует перестраивать работу, чтобы удовлетворить требованиям "мичуринской биологии" и стать поближе к запросам практики. Он давал весьма странный совет насчет подготовки научных кадров: