Власть и наука
Шрифт:
Что можно было возразить против заключения научных учреждений, вовлеченных в проверку, причем многолетнюю, лысенковских псевдоидей? Казалось бы ничего. Но даже на этом заседании директор "Горок Ленинских" Каллистратов попытался опорочить выводы комиссии и ученых. В конце заседания, когда выступили все желающие, Келдыш обратился к сидящим в зале:
"Я удивляюсь: мы пригласили академика Лысенко, который не пришел, и тов. Каллистратова, и секретаря партийной организации, и тов. Иоаннисяна, -- что же они молчали?" (141),
Кто-то в ответ выкрикнул из зала: "Иоаннисяна не приглашали", хотя Келдышу лучше
"С места
Секретаря партийной организации тов. Позднякову приглашали. Она здесь.
М.В.Келдыш
Хорошо. Вызывает удивление, что товарищи отмалчивались. Как это понять?
Ф.В.Каллистратов, директор научно-экспериментальной базы "Горки Ленинские"
Я подготовился к выступлению и хотел записаться в прениях, но после того, как вы сказали о прекращении прений...
М.В.Келдыш
Если бы вы заявили, что желаете выступить, мы бы вам дали слово.
Ф.В.Каллистратов
Вы сказали, что прения прекращаются. Во всяком случае я не отмалчивался.
М.В.Келдыш
Если вы хотите высказаться, мы вам дадим слово.
Ф.В.Каллистратов
Если вы настаиваете, я выступлю. (Шум в зале).
М.В.Келдыш
Что значит "настаиваем"?
–
уже буквально взорвался Президент (142).
После этого Каллистратов был вынужден начать свое выступление, но стиль его был как две капли воды похож на всегдашние попытки лысенкоистов изворачиваться, лгать, использовать политический подтекст в любых научных диспутах. Казалось бы, уже нечем возразить, доклад комиссии, выступления всех до одного специалистов вскрыли ту обстановку, которая царила в подведомственном Каллистратову научном учреждении. Однако и сейчас, действуя по старинке, он пытался мутить воду:
"После того, как я внимательно выслушал доклад тов. Тулупникова и все прения, -- сказал он, -- мне хочется сделать только одно основное замечание: в результате всего сказанного создалось впечатление, что наше хозяйство никуда не годное. Но ведь это совсем не так. За 37 лет моей работы в этом хозяйстве совместно с коллективом, не было дня, чтобы наш коллектив не добивался наилучшего выполнения решений партии и правительства по подъему сельского хозяйства.
... А сложилось впечатление, что это хозяйство никуда не годное. Почему? Потому что данная комиссией оценка необъективна" (143).
Каллистратов предложил гипотезу, объяснявшую такое неправильное поведение членов комиссии:
"На минуточку вдумаемся, товарищи, почему так сложилось? Я никого из присутствующих не обвиняю, я считаю, что комиссия просто преподнесла этот материал не совсем добросовестно...
Я очень уважаю и тов. Лесика и тов. Тулупникова, и не считаю, что они сделали это по доброй воле, но их ввели в заблуждение или они закрыли глаза" (144).
Далее он настаивая
"До бесконечности благодарю Президиум за то, что он собирается опубликовать материалы комиссии. Цифры... приведенные в докладе комиссии, прямо подтверждают эффективность органо-минеральных удобрений.
Утверждают, что нет производственных опытов, нет данных, которые бы говорили, что можно при меньших затратах удобрений в компостах получить такие же хорошие урожаи. Прекрасный материал! Если он будет опубликован, специалисты разберутся в нем. Мне страшно жаль, что наше совещание проходит в этом хорошем зале. Я был бы счастлив, если бы все здесь присутствующие были на наших полях и посмотрели на урожай этого года в хозяйстве" (146).
О каких он мечтает специалистах, способных разобраться иначе в цифрах, представленных комиссией, Каллистратов не говорил, и лишь предпоследняя фраза его выступления давала прозрачный намек на это:
"Я убежден, что наш коллектив при том большом внимании, которое уделяется ему со стороны районного комитета партии, высоко оценивающего хозяйство... сумеет в очень короткий срок добиться еще лучших результатов и устранить все недочеты, имеющиеся в хозяйстве" (147).
Пора было заканчивать заседание. Келдыш зачитал проект решения. Президиум Академии наук СССР, Коллегия Министерства сельского хозяйства СССР и Президиум ВАСХНИЛ сочли, что
"комиссия дала вполне объективную оценку работы базы и вскрыла ряд грубых нарушений методики научных исследований и ведения экспериментального хозяйства" (148),
и постановили:
"1. Утвердить доклад и выводы комиссии по проверке деятельности научно-экспериментальной базы и подсобного хозяйства "Горки Ленинские"...
2. Материалы комиссии опубликовать в журналах "Вестник Академии наук СССР", "Вестник сельскохозяйственной науки", "Агробиология".
3. Считать целесообразным отменить приказы по Министерству сельского хозяйства СССР от 5 января 1961 г. 3 "Об опыте работы экспериментального хозяйства "Горки Ленинские" по повышению жирномолочности коров" и от 26 июня 1963 г. 131 "Об улучшении работы по созданию жирномолочного стада крупного рогатого скота в колхозах и совхозах путем использования племенных животных, происходящих с фермы "Горки Ленинские", и их потомков".
Считать недопустимым использование помесных быков из "Горок Ленинских" в племенных хозяйствах..." (149).
Так бесславно закончилась последняя попытка Лысенко и его приближенных сорвать обсуждение данных комиссии. Последний пункт постановления гласил:
"7. Считать целесообразным рассмотреть вопрос об укреплении руководства научно-экспериментальной базы и подсобного научно-производственного хозяйства "Горки Ленинские"" (150).
В переводе с бюрократического на общепринятый язык этот пункт означал, что на подотчетном Академии наук СССР хозяйстве "Горок Ленинских", наконец-то, будет наведен порядок, что сменят руководителей и что начнется на базе настоящая научная работа, созвучная достижениям науки XX века. Теперь надлежало быстро привести в исполнение совместное решение могучих ведомств.