Власть книжного червя. Том 3
Шрифт:
— Ты не можешь так поступить!
В то время как Бенно и Марк расширили глаза и сказали, что по их мнению, главный священник на удивление мягок.
— Что значит «мягок»?! Он совсем не мягок ко мне! Я чувствую, что вот-вот умру! — выкрикнула я.
— Успокойся. Я не это имел в виду, — сказал Бенно, сделав жест рукой, чтобы я остановилась. — Как твой наставник главный священник действительно проявляет к тебе доброту, но в данном случае я имел в виду, что он мягок по отношению к Хассе. Разве ты не знала, что в обычных обстоятельствах мэра бы убили сразу же, как только он выступил
— А-а? Всех людей должны были сжечь? — ошеломлённо спросила я, широко раскрыв глаза.
Я ещё могла бы как-то понять казнь мэра, но сжечь всех жителей Хассе… немыслимо.
— Монастырь — это белое здание, построенное герцогом по просьбе его приёмной дочери. Нападение на него равносильно нападению на семью герцога. Только не говори мне, что ты не знаешь, как поступают с людьми за нападение на семью герцога?
Я тяжело сглотнула. Граф Биндевальд, дворянин из другого герцогства, был заключен в тюрьму главным образом потому, что напал на меня — приёмную дочь герцога. Кажется, благодаря исследованию его памяти обнаружилось и множество других преступлений, но решающим фактором послужило именно нападение на члена семьи герцога. И раз подобное преступление является достаточно серьёзным, чтобы посадить в тюрьму дворянина, то было бы странно, если бы простолюдины избежали наказания. Жители Хассе злонамеренно напали на монастырь, чтобы вернуть Нору и других сирот, однако из-за того, что атаке подверглось лишь здание, да и в результате не осталось даже царапин на двери, а пострадали лишь сами нападающие, я посчитала, что это не заслуживает особого внимания. Однако если нападение на монастырь это всё равно, что нападение на семью герцога, то как и говорил Бенно, жителей Хассе за это могли казнить в любой момент.
— Хассе был обречён как только стало известно, что горожане напали на монастырь. Наказания не избежать. Единственная причина, по которой Хассе всё ещё существует, состоит в том, что ты и главный священник не сообщили о случившемся герцогу.
По словам Бенно, Фердинанд ничего не предпринял против Хассе лишь потому, что посчитал, что Хассе послужит мне хорошим материалом для учёбы, и если бы он не поручил мне эту задачу, то город был бы сожжён дотла. Вот только от одной мысли об этом я чувствовала дрожь. Бенно продолжил:
— Значит, главный священник сказал, что это будет хорошим материалом для учёбы? Ну, думаю он прав. Всё же это лучше, чем если бы город сразу же сожгли. Но даже если у тебя ничего не получится, ты не должна переживать об этом. Просто постарайся сделать всё, что в твоих силах. Даже торговцам требуется уметь создавать кому-либо оппозицию и подстрекать людей к противодействию, так что, если ты хочешь выжить в роли дочери герцога, то тебе рано или поздно придётся этому научиться. Не нужно чувствовать себя виноватой из-за наказания преступников.
Несмотря на слова Бенно, это было выше моих сил. Я лишь молча посмотрела на него. Видя это, Марк задумчиво прищурился и горько улыбнулся.
— Я считаю, что мастер всё правильно говорит. Мастер стал главой магазина как только достиг
Они были правы. Теперь, когда я стала дочерью герцога, для выживания мне было необходимо научиться строить заговоры. Вот только я совсем не желала сама приводить их в действие.
— Пусть вы и говорите так, будто это просто, но мне становится плохо лишь от мысли, что мне нужно заманить кого-то в ловушку. Я… Я не могу этого сделать, — ответила я, цепляясь за Лутца и качая головой.
— В таком случае, тебе просто стоит посмотреть на это с другой стороны, — сказал Лутц, похлопав меня по голове.
От его слов у меня округлились глаза, а Лутц дразняще улыбнулся и продолжил.
— Тебе плохо потому, что ты думаешь об этом, как о необходимости свергнуть мэра. Почему бы тебе ни подумать об этом, как о спасении Хассе, который сожгут, как только герцог обо всём узнает? Считай это именно спасением людей, а не заговором против мэра. В конце концов, глава храма Эренфеста — святая, которая может давать настоящие благословения.
Я почувствовала, словно с глаз внезапно спала пелена. Действительно, я должна была думать об этом не как о заговоре против мэра, а как о спасении жителей Хассе, которых могли казнить в любой момент. Эта мысль придала мне уверенности, что я смогу справиться с моим заданием.
— Главный священник сказал тебе изолировать мэра и найти ему преемника, чтобы избежать волнений, верно? Если ты с этим справишься, то всё может закончится казнью одного лишь мэра. Давай вместе подумаем, что мы можем сделать, чтобы пострадало как можно меньше людей.
— Хорошо! — воскликнула я.
Как только я начала говорить о том, как мы могли бы улучшить отношение жителей Хассе, которые восприняли негативно то, что мы забрали сирот в монастырь, Бенно разлепил нас с Лутцем и сказал:
— Успокойся. Раз разрешить проблему Хассе поручили тебе, то с городом пока ничего не случится. Мы сможем подумать об этом уже после открытия итальянского ресторана.
— Господин Бенно, вы тоже поможете мне?
— Ну не то чтобы я мог отклонить просьбу приёмной дочери герцога. Если я откажусь, меня могут казнить, — ответил Бенно, усмехнувшись. — Но взамен я прошу, чтобы ты пока перестала об этом думать. В первую очередь нам нужно объявить об открытии итальянского ресторана. И, между прочим, ты не можешь показаться с таким лицом на публике. Сначала выспись.
— Госпожа Розмайн, зная вас, могу сказать, что если вы будете пытаться делать две вещи сразу, то в обоих случаях потерпите неудачу. Пожалуйста, приложите сначала все свои силы к тому, чтобы помочь нам с открытием итальянского ресторана. После этого мы сможем помочь с вашей проблемой, — сказал Марк, улыбаясь.
У меня были люди, которые готовы помочь мне с тяжёлой задачей и которые беспокоились о моём здоровье. От этого я почувствовала, словно тяжёлое бремя сняли с моих плеч, и облегчённо вздохнула.