Власть книжного червя. Том 3
Шрифт:
— Да, главный священник говорил мне, что мэр, взявший на себя заботу о сиротах, имеет право их продать, — подтвердила я. — А в храме этим занимается глава храма.
Другими словами, никому не было никакого дела до того, что я предпринимаю в отношении храмового приюта. Захочу ли я баловать сирот, тратя на них больше, чем требуется, или же решу сократить расходы так, что сироты начнут умирать с голода, последнее слово останется за мной. Всё, что сможет сделать Фердинанд — это пожаловаться мне. Вот почему он мало что мог сделать, когда у власти был бывший глава храма.
— Кроме того, — продолжил Лутц, — сироты в храме становятся
Некоторые могут стать слугами у священников, а другие могут быть проданы в качестве слуг дворянам, но многие действительно остаются в приюте. По словам Лутца, в Хассе, когда сироты достигают совершеннолетия, они становятся независимыми и признаются как жители города. Однако женщинам выделяли мало земли, а потому им было трудно выжить одним. Из-за этого им приходилось искать себе мужа. Родители, которые не хотели далеко отпускать своих дочерей, считали что мужчины-сироты были удачным вариантом для брака, потому что их можно было принять в свою семью. А вот у женщин без родителей не было средств на приданое, так что их браки зачастую были неудачными. По словам Лутца, они чаще всего либо становились жёнами пожилых мужчин, нуждающихся в уходе, либо выходили замуж за тех, кто в итоге грубо с ними обращался.
— Когда людям не на кого положиться, они всегда страдают, — выплюнул Бенно и покачал головой, словно пытаясь отогнать плохие воспоминания.
— Поскольку ты дочь герцога, то с виду нет никаких проблем в том, что ты забрала сирот. Но если бы вместо сирот был некий товар, то это выглядело бы всё равно, что дворянин воспользовался своим авторитетом, чтобы украсть этот товар у людей, которые вложили в него деньги. Даже если они не могут открыто жаловаться, не сомневайся, что люди останутся этим недовольны. Тебе нужно принять меры, чтобы эти ростки недовольства не переросли в нечто большее.
Затем Бенно объяснил, что если я хочу, чтобы горожане не таили на меня обиду, мне следует использовать своё положение дочери герцога, чтобы поговорить со служащим и расторгнуть его договор, после чего выплатить мэру стоимость сирот. Я записала всё это на своём диптихе. Его слова мне было гораздо легче понять, чем краткие объяснения Фердинанда, смотрящего на ситуацию лишь с точки зрения дворянина.
— Кроме того, не нужно мучиться и пытаться разобраться с проблемой в одиночку. Не бойся просить помощи у главного священника. Если ты пришла к каким-то выводам, то сообщи о них ему. Не сомневаюсь, что он в случае чего поправит тебя и даст совет. Он ведь сказал, что научит тебя, верно?
Оторвав взгляд от своего диптиха, я по очереди посмотрела на Бенно, Лутца и Марка, а затем медленно кивнула. Бенно продолжил.
— К тому же, из-за твоего слабого здоровья ты редко выходила на улицу, а потому тебе не хватает здравого смысла. Кроме того, в тебе смешался здравый смысл торговцев, здравый смысл священников, а теперь ещё и здравый смысл дворян. Таким образом, любому человеку твой здравый смысл будет казаться странным. Если ты как следует не объяснишь главному священнику о чём думаешь, то он просто не сможет тебя понять.
Здравый смысл Фердинанда отличался от моего. К тому же он знал лишь мир дворян, а потому не мог меня понять. Так что Бенно сказал, чтобы я постаралась, если хочу донести до него свои мысли. Вот только мы никак не
— В любом случае, ты должна уточнить, сколько времени тебе выделено, чтобы решить проблему с Хассе. Спроси у главного священника, какое решение было бы наилучшим и можешь ли ты спасти город, если один лишь мэр будет казнён. Поговори со служащим, который собирался купить сирот. Щедро заплати за них мэру. После этого поговори с горожанами.
— Поняла, — ответила я, записывая в диптих всё, что сказал мне Бенно.
— И ещё одно, — добавил Бенно. — Спроси его, можно ли распространить слухи через торговцев.
— Что за слухи?
— Давай посмотрим… Как насчёт того, что добросердечная глава храма очень обеспокоена судьбой Хассе, поскольку из-за нападения на монастырь, теперь даже те горожане, кто не участвовал в этом, могут быть казнены.
После слов Бенно, Марк улыбнулся и добавил:
— Это позволит не только подчеркнуть ваше милосердие, госпожа Розмайн, но также заставит горожан осознать всю глупость мэра, и то, насколько на самом деле ужасны дворяне. Если проезжающие мимо люди станут избегать Хассе, то его жители будут сильно встревожены этим, и начнут искать виноватого. Если мы будем разжигать их беспокойство, то, уверен, мы сможем добиться, что в жителях Хассе глубоко укоренится страх перед дворянами.
Как ни странно, но Марк, размышляя о слухах, которые следует распространить, выглядел заметно живее, чем обычно. Лутц тоже подключился к разговору.
— Я думаю, если мы распространим слухи среди владельцев крупных магазинов, а также предупредим караваны, покидающие город через восточные ворота, о том, что если они не хотят попасть в неприятности, то им следует быть осторожными рядом с Хассе, то вскоре об этом будут знать даже одинокие странствующие торговцы. Всё же, информационная сеть торговцев потрясающая… — сказал Лутц, после чего приложил руку к подбородку и задумался. — Ты ведь совсем недавно встречалась с владельцами крупных магазинов в итальянском ресторане, так что они наверняка сочтут информацию от компании «Гилберта», которая пользуется расположением главы храма, весьма достоверной.
Я не ожидала, что мои связи с владельцами крупных магазинов так быстро окажутся полезными. Видя, как сияют мои глаза, Бенно сделал знак рукой, призвав меня успокоиться.
— Лутц прав, нам будет весьма легко распространить эти слухи. Но есть проблема, поскольку в этом случае станет широко известно, что жители Хассе напали на монастырь. Не уверен, хочет ли этого главный священник.
— Если главный священник согласится, то прошу вас немедленно связаться с нами. Я хорошо умею вести подобную информационную войну. Этот мэр не заслуживает ни милосердия, ни сострадания. Мне не терпится разобраться с ним, — сказал Марк.
В его глазах горел огонь, а на лице играла тёмная улыбка. Я округлила глаза, удивлённая пугающей улыбкой, что не шла его привычному образу прекрасного дворецкого.
— Похоже, грубость мэра всё же вывела его из себя, — пробормотал Бенно, усмехнувшись.
Ну да, я уже слышала, что мэр и служащие обращались с ними ужасно. Думаю, для Марка это будет прекрасной возможностью отомстить.
Закончив обсуждение проблемы с Хассе, мы перешли к обсуждению приготовлений к зиме.