Власть книжного червя. Том 3
Шрифт:
Поскольку я всё ещё находилась под мышкой Экхарта, в результате его рывка я погрузилась в воду. Ризефалька, уворачиваясь от батафа, взлетела выше, так что бросок можно назвать удачным. Поэтому я решила не жаловаться. Пусть в носу у меня теперь всё болело, но я могла простить Экхарта.
Взлетевшая ризефалька теперь взирала вниз и, вероятно, сравнивала, от кого исходит большая опасность. От Экхарта и меня, выбравшихся на берег, или от визжащих батафов, которые всплыли на поверхность в месте, где находились яйца. Похоже, поняв, что батафы нацелились на остальные яйца, ризефалька устремилась
Выйдя на берег, Экхарт бросил меня в моего ездового зверя и, пока я кашляла, а из моего носа текла вода источника, забросил в него же кожаные перчатки и сетку с камнями. Затем он забрал у Дамуэля свои латные перчатки, и, надевая их, скомандовал: «Бежим!».
Как бы сильно у меня сейчас не болело в носу, времени высморкаться не было, а потому я поспешно убрала яйцо в свою кожаную сумку и схватилась за руль. Учитывая, что ситуация чрезвычайная, ремень безопасности тоже мог подождать.
Бригитта жестом указала нам следовать за ней и бросилась в узкий коридор, который она до сих пор охраняла. Пробежав по нему, мы вновь увидели Фердинанда, который поддерживал несколько щитов Шуцерии. Он захватил разом вроде бы пять айдеротов, причём те, кто оказались внутри одного щита, атаковали друг друга. Чтобы удержать гольце, мне потребовалась полная сосредоточенность, а вот Фердинанд, удерживая сразу пятерых противников, выглядел так, словно даже не напрягался.
— Вы справились? — спросил Фердинанд, заметив, что мы вернулись.
— Всё получилось, — ответила находящаяся впереди Бригитта.
Прибежавший последним Экхарт принялся докладывать о текущей ситуации.
— Ризефалька вернулась к источнику. Мы сбежали, когда она бросилась к батафам, нацелившимся на остальные яйца, но она, похоже, заметила, что Розмайн забрала одно. Есть вероятность, что она погонится за нами.
Услышав это, Фердинанд бросил взгляд на коридор и нахмурился.
— Она наверняка почувствует исходящую от щитов магическую силу. Нам нужно покинуть это место как можно скорее. Я буду сдерживать айдеротов до самого последнего момента. Уходите!
— Есть! — сказал Экхарт, кивнув.
Возглавив нас, он побежал в сторону выхода. Фердинанд должен был сдержать айдеротов и прикрыть наш тыл. По пути сюда мы сделали несколько коротких перерывов, но сейчас бежали к выходу не останавливаясь. Для меня в этом не было проблемы, потому что я ехала в пандочке, а вот остальным, бежавшим самостоятельно, наверное, приходилось тяжело. Но в таких узких коридорах я не могла увеличить ездового зверя, чтобы вместить всех.
— Бригитта, ты в порядке? Хотела бы я, чтобы ты смогла ехать со мной.
— Не беспокойтесь.
— Хватит болтать. Вы только зря тратите силы, — послышался сзади упрёк Фердинанда.
Мы с Бригиттой быстро переглянулись и продолжили молча продвигаться к выходу.
Только когда Фердинанд пришёл к выводу, что преследования не будет, он позволил нам остановиться. К тому времени мы почти добрались до выхода. Пока я сморкалась и вытирала лицо, все остальные решили, что раз мы всё равно собираемся отдохнуть, то лучше выйти из пещеры и пообедать на улице. Смыв магией глазные капли, мы направились к выходу. Было заметно, что все рыцари тяжело дышали, и неудивительно,
Когда мы вышли наружу, мир снова наполнился красками. Чистое небо и яркая зелень, освещённая солнцем, радовали взгляд. Несмотря на летнюю жару, воздух был свеж и не пах серой. Лишь этого мне было достаточно, чтобы почувствовать себя хорошо.
Теперь, когда мы больше не были ограничены тесным пространством пещеры, все остальные смогли создать ездовых зверей, и мы полетели в лагерь. Добравшись туда, остальные занялись кипячением воды для немного позднего обеда, в то время как я осталась в пандомобиле, поскольку мне нездоровилось. Когда мы выбрались из горячего источника, у меня не было возможности обтереться или переодеться, поскольку нам сразу же пришлось убегать. Похоже, этого оказалось достаточно, чтобы я в мгновение ока простудилась. Сейчас у меня кружилась голова. Пусть Бригитта и использовала на мне магию очистки и переодела, вот только озноб никуда не делся. Шея ныла, а по всему телу бежали мурашки.
— Вот, Розмайн. Поешь. Не следует принимать лекарство натощак, — сказал Фердинанд, протягивая мне ту же походную еду, что и утром.
Пусть у меня и не было аппетита, но я знала, что без лекарства не поправлюсь, а потому согласилась. К моему удивлению еда оказалась вкуснее, чем раньше. Она представляла из себя что-то вроде густой каши. Я гадала, не из-за того ли, что я чувствовала себя нехорошо, сейчас еда показалась мне весьма вкусной.
— Эти пайки вкуснее, чем утром. Странно…
— Разве я ранее не говорил, что ты налила в еду слишком много горячей воды? Твой паёк был вдвое меньше нашего, но воды ты налила столько же, сколько и мы. Неудивительно, что вкус оказался хуже, — объяснил Фердинанд.
— Ох, так вот что вы имели в виду. Тогда я была сбита с толку, потому что думала, что использовала то же количество воды, что и все остальные. Еда приготовленная вами вкуснее, потому что вы знаете правильное соотношение. Я очень вам благодарна, — сказала я, улыбнувшись.
Фердинанд устало вздохнул, а затем и сам принялся за еду.
— А-а… Апчхи! — чихнула я.
— Не беспокойся. Я ожидал, что ты заболеешь, — сказал Фердинанд, достав невероятно горькое лекарство и заставив меня его выпить.
Я не стала говорить что-нибудь вроде «Даже если вы ожидали такого исхода, с этим всё равно проблемы», поскольку у меня просто не осталось на это сил. Сейчас я находилась в таком состоянии, что любой мог с первого взгляда понять, что я больна. Тем не менее я увеличила пандочку до размера пандобуса, чтобы все могли отдохнуть внутри. После этого я откинула водительское сиденье и легла.
— Госпожа Розмайн, вам не становится лучше? — спросила Бригитта, выглядя обеспокоенной, и положила мне на лоб охлаждённое в леднике полотенце.
Меня очень тронула такая забота Бригитты. Ни Фердинанд, просто заставивший меня выпить лекарство, которое должно меня вылечить, ни Экхарт, привыкший к упрёкам Бонифация, когда он сам болел, полагаю, никогда не поступили бы так же.
— Экхарт, где кожаная сумка? — спросил Фердинанд.
— Прошу прощения, господин Фердинанд. Она вон там.