Власть книжного червя. Том 4
Шрифт:
— Было два возможных пути, которые они могли бы пройти, чтобы сделать их брак реальностью: Бригитта, младшая сестра землевладельца из средней знати, могла ступить на ступень ниже в ранжировании дворян и жить в квартале знати; другой — Дамуэль, второй сын из рода низших дворян, через брак мог стать средним дворянином.
— А в чем проблема с тем, что Дэмуэль стал бы средним дворянином? Ведь это явно лучше, чем то положение, в котором он находится, — небрежно сказала Розмайн, что показало, как мало она знает о дворянах.
— Это потребовало бы, чтобы Дамуэль
— Разве я не могу просто дать ему разрешение уйти? Например, прямо сейчас? Смогут ли они тогда пожениться?
— Для этого уже слишком поздно. Эльвира познакомила Бригитту с новым мужчиной, за которого та вышла замуж этим летом. Теперь она вернулась в Илльгнер.
— Это произошло слишком быстро… Я не могу в это поверить.
Она была более чем готова отпустить Дамуэля и отправить его в Илльгнер, несмотря на все, что он знал о ней, и все для того, чтобы сложились отношения между Бригиттой и Дамуэлем.
Фердинанду ничего не оставалось, как мысленно поаплодировать Эльвире, которая почувствовала возможную опасность и быстро предотвратила её, прежде чем успела проснуться Розмайн.
Фердинанд не собирался говорить об этом Розмайн, поскольку она очень поддавалась чувствам, когда дело касалось смерти и счастья других людей, но если бы Дамуэль решил переехать в Илльгнер, то он внезапно скончался бы к концу месяца. Сохранение в тайне столь важной информации об эрцгерцогской семье было для Эренфеста важнее, чем жизнь одного единственного низшего дворянина.
— Кстати, твои повара просили разрешения жениться, — добавил Фердинанд. — Это разрешение также не могло быть дано, пока ты спала. Они все еще ждут ответа, поэтому я предпочел бы, чтобы ты уладила этот вопрос, а не пребывала мыслями в прошлом.
— Полагаю, для Хьюго наконец-то наступила весна… — сказала Розмайн, пытаясь улыбнуться. — Я рада за него, — несмотря на её слова, выражение её лица было таким же, как и тогда, когда она высказывала свои опасения по поводу того, как сильно все изменились.
— Полагаю, твои слуги знают о происходящем в приюте и мастерской больше, чем я. Будет лучше, если вопросы касающиеся этого ты задашь им.
— …Верно.
Заметив тревогу на застывшем лице Розмайн, Фердинанд снова задумался, не зная, как лучше её успокоить. Он знал многих людей, которые пользовались юрэвэ раньше, но они спали от десяти дней, до самое большее — сезона; но сон продолжительностью два полных года это было просто неслыханно. Пристально наблюдая за ней все эти годы, он так отчаянно молился о хоть каких-то переменах к лучшему, что не мог полностью сопереживать её волнению по поводу произошедших за
— Розмайн, я не знаю, чего ты боишься, но все твои слуги очень ждали, когда ты проснешься. Они следовали оставленным тобой указаниям, управляя твоими покоями, приютом и мастерской в твое отсутствие. Они посвятили себя созданию новых книг и делали все возможное, чтобы обеспечить твое счастье по пробуждению. Ты не должна бояться того, насколько они выросли, а скорее радоваться этому.
— Вы правы! — вспыхнула радостной улыбкой Розмайн. Это была её обычная искренняя улыбка, и Фердинанд испустил долгий вздох облегчения.
Том 4 Глава 294 Зовите меня Урашимо Таро
Я выбралась из юрэвэ, чувствуя себя совсем, как Урашимо Таро, мужчина из японского фольклора, который отправился в подводный Дворец Драконов на несколько дней, только чтобы по возвращению обнаружить, что прошло сто лет.
Фердинанд нисколько не изменился, так что поначалу я даже не почувствовала течения времени. На самом деле, я просто расстроилась из-за того, что мне не довелось пережить — насладиться периодом жизни в роли девятилетки. Но как только он вынес меня из комнаты, я увидела, что Никола и Моника уже совершеннолетние — их волосы были уложены в высокую прическу, они носили длинные юбки, а грудь стала больше. Гил, должно быть, тоже прошел через период полового созревания, потому что, несмотря на то, что в моих воспоминаниях он доставал Франу только до груди, теперь его голова высилась намного выше плеч Франа. Его голос был теперь таким глубоким, что казалось это говорит кто-то другой, а не Гил.
Проснувшись обнаружить, что все так сильно выросли, это было нечто просто удивительное, точнее, страшное… Для всех остальных, все было как обычно, ведь для них прошло два года, для меня же все так сильно изменилось всего за ночь…
Только я осталась такой же, как и была, и даже я теперь была возможно, в худшем положении, чем раньше, потому что мои мышцы атрофировались настолько, что я даже не могла нормально двигаться. Я была почти что парализована, полностью отдана на милость тех, кого я знала раньше, а теперь зачастую не узнавала на вид, которые ухаживали за мной, раздевая и купая меня.
Хотя я была напугана и нервничала до невозможности, я не могла попросить их остановиться или сказать, что справлюсь сама. Я отчаянно пыталась двигать ртом, ногами, сжимала и разжимала ладони, шевелила руками. Медленно, но верно я привыкла двигать своим неподвижным телом, все время натягивая на лицо улыбку, чтобы скрыть страх, владевший моим сердцем.
Фердинанд вкратце изложил мне события, которые произошли, пока я спала, и, услышав, как все обо мне беспокоятся, я немного успокоилась. Мне нужно было как можно скорее снова взять свою жизнь под контроль, чтобы я могла приступить к работе, приспосабливаясь к этому моему новому окружению.