Власть книжного червя. Том 4
Шрифт:
— Сейчас я изучаю магические круги телепортации и экспериментирую с уменьшением потребления маны, — сказала я. — К тому времени, когда в каждой провинции будут свои мастерские, телепортация книг будет куда более доступной.
— Постойте, когда вы начали эти исследования, леди?
Гибы смотрели на меня с широко распахнутыми глазами. Столь же удивленным выглядел и Вилфрид. Похоже, в отличие от Фердинанда, они не понимали, что я делаю это исключительно ради собственной выгоды. Я улыбнулась им еще более милой улыбкой, решив придержать этот
— Исследование проводит ученый, настолько талантливый, что Фердинанд взял его в ученики, поэтому нам следует ждать хороших новостей в ближайшее время.
После того, как вопрос транспортных расходов был улажен, комиссия за продажу книг была согласована без проблем. Атмосфера в зале стала заметно свободнее.
— Думаю, на этом дискуссию между Хальдензелем, Грошелем и компанией Плантен можно считать оконченной, — сказала я, обращаясь к двум гибам. — Вилфрид, Шарлотта, вы тоже можете идти.
— Что ты планируешь дальше? — спросил Вилфрид, а взгляд его зеленых глаз обрел проницательную остроту, когда он посмотрел на представителей компании Плантен, а после на меня.
— У меня еще остались вопросы, которые нужно обсудить с компанией Плантен, — ответила я. — Я должна сообщить им о планах на будущее, а также решить несколько других, личных тем, — мне нужно было спросить о женщине из Классенберга, которую они приняли в качестве леханже. И если останется время, узнать как дела у Гутенбергов.
— Есть ли среди них что-то, что ты бы не хотела обсуждать при мне?
— Нет. Вы можете остаться, если хотите.
— Я тоже хотел бы узнать больше о типографской промышленности. — сказал гиб Грошель. В итоге он, Вилфрид и гиб Хальдензель остались. Это означало, что я не могла поднять ни одной слишком личной темы, но каких то весомых аргументов против их присутствия у меня не было.
Я обернулась к Бенно.
— В королевской Академии мы переписываем книги и подталкиваем учеников-чиновников к сбору историй из других герцогств. Я ожидаю, что книги, содержащие эти истории, будут распространяться по всей Академии в следующем году.
— В следующем году, в Королевской Академии, говоришь? — уточнил Бенно. Я точно могла сказать, что сейчас он проводит в своей голове множество расчетов возможной прибыли.
Я кивнула, показывая, что он прав.
— На самом деле, до следующего лета мы не будем продавать их. И так как детские писания с картинками имеют большое значение для повышения успеваемости учеников Эренфеста, то эти книги скорее всего не будут продаваться вовсе. Основной упор будет делаться на романтические и рыцарские истории. В этом году в Академии их приняли вполне благосклонно.
Темно-красные глаза Бенно заблестели, словно у хищника, который высматривает свою добычу. Атмосфера сразу накалилась, и когда наш диалог сместился в сторону кровожадной беседы о прибыли, я не могла не усмехнуться. Бенно в своем репертуаре.
— Во время межгерцогского турнира мы выиграли у Дункельфельгера права на
Я не могла доверить все эти вопросы чиновникам Сильвестра. Нельзя забывать об их неопытности в вопросах печатного дела. Мы должны заранее определить все условия, которые мы выдвинем Дункельфельгеру, чтобы после их можно было скорректировать на самой конференции.
— Леди Розмайн, вы действительно делаете книги, содержащие истории из других герцогств? — спросил гиб Хальдензель.
— Да, я действительно выпускаю подобные книги, — энергично кивнула я. — Большая часть рыцарских историй нашего герцогства основана на тех, которые я собрала у детей в зимней игровой комнате. И они были очень рады видеть свои собственные рассказы в книгах. Если мы начнем продавать книги в другие герцогства, то скорее всего, им тоже будут интересны знакомые им с детства истории.
— Я понимаю, тогда вам потребуются и любовные истории из других герцогств, — пробормотал гиб Хальдензель. Слышать слова «любовные истории» от человека с таким каменным лицом было, по меньшей мере, странно. Но он явно воспринимал подобные истории только как продукт для продажи с целью получения прибыли. Похоже, он был готов сотрудничать и с простолюдинами, и уже через мгновение после получения новой информации думал о том, как вписать свои типографии в мои планы. Гиб Грошель, напротив, выглядел растерянным. Он сидел неподвижно, словно окаменев, и лишь его брови были подвижными, все больше и больше хмурясь.
— Хандельзель пользуется рассказами, которые пишут Эльвира и ее подруги, так что я предполагаю, что ему предстоит напечатать еще много рукописей, — сказала я. — Насколько я понимаю, у Грошеля еще нет собственных писателей, так что, если хотите, вы можете печатать те рассказы, которые мы собираем в Королевской Академии.
Я хотела собрать все рыцарские истории Юргеншмидта в единый сборник, да и рассказ Родерика о диттере все еще не был издан. На данный момент у нас было много историй, но не хватало мастерских, которые могли бы их печатать. Так что вариант с передачей части нагрузки на Грошель казался мне идеальным.
Гиб Грошель с удивлением посмотрел на меня.
— Да, я был бы очень признателен за такую возможность, — сказал он, немедленно соглашаясь на мое предложение.
— Кроме того, леди Розмайн, — присоединился к нашему разговору Бенно. — У меня есть отчет от Гутенбергов. По словам Иоганна, кузнецы из Грошеля значительно повысили свои навыки. Он рассчитывает, что уже весной они смогут вернуться домой. Что же касается Зака, он тоже сообщает, что уже закончил с работой, которую вы ему поручили. Он хочет знать, куда ему доставить изделие. В ваши покои в храме или в замке?