Власть Крови
Шрифт:
– Тот же круг был нарисован и на полу в камере старухи, - сказала Полли.
– Вот именно! Значит, сомнений быть больше не может. Это она.
– Но для чего ей надо было чертить эти круги на полу?
– задумчиво спросила саму себя Полли.
– Похоже на магический круг с заклятием внутри.
– Я не верю в магию, - отрезал МакКин.
Полли задумалась, а потом как можно тише спросила:
– Интересно, почему мистер Барклей не хочет, чтобы кто-то узнал о его знакомстве с графом Хидежем? И почему о простом знакомом мистер Нельсон так сокрушался. Мне кажется, тут что-то большее - может, они
– спрашивала Полли будто саму себя, так как МакКин задумчиво молчал.
– И что же граф Хидеж такого совершил?
– Не бойтесь, я вам сообщу, как только в Скотланд-Ярд придут сведения о нем.
– Думаю граф Хидеж по меньшей мере убийца, - ответила сама себе Полли.
– А Мэри Смит, в том поезде, была очередной его жертвой.
МакКин на это ничего не успел сказать, так как в комнату вошел Чарльз.
Он, извинившись за свое промедление, сказал, что слуги здесь самые ужасные во всем королевстве. Полли готова была с ним согласиться, так как и вправду таких молчаливых, хмурых и пугающе незаметных слуг никогда не видала. Но Чарльз добавил о их безалаберности и Полли поняла какой недостаток он имел ввиду.
Часы пробили пять, и сразу же подали чай с прекрасными пирожными и кексом. Опять присутствовали все, кроме старого герцога. Теперь не говорили, что он болен, просто делали вид, что его будто нет дома. К удивлению Полли, завязался оживленный разговор, будто герцогиня вдруг очнулась от дум, которые омрачали её душу, и решила быть дружелюбной хозяйкой самого гостеприимного дома в графстве.
– Вчера, - сказала она, - я гуляла у реки и встретила нашего соседа - мистера Твинсона. И он рассказал мне презабавную вещь. Он сам так смеялся и спешил мне поведать эту историю, что я еле поняла, о чем идет речь. А речь шла о нашем святом отце Уилсоне. Так вот, преподобный Уилсон распространяет слухи о появившейся в округе нечисти и подбивает местных феодалов помогать ему в очищение наших земель.
– Кого он имеет в виду?
– спросил с наивным видом Чарльз.
– Не знаю, какие черти ему мерещатся, но, может быть, он, как местные крестьяне, верит в призрак девушки, восставшей из могилы...
– О чем вы?
– живо спросила у неё Полли.
– Какая-то местная легенда?
Арчи почему-то втянул голову в плечи, а его жена, сверкнув на него глазами, с вызовом сказала:
– Одна из глупых баек. Где-то лет двадцать назад нашли обескровленный труп крестьянина, рядом видели призрак прекрасной черноволосой девушки. С тех пор там, где видели её призрак, находили очередную её жертву. В последнее время ими стали даже дети!
– с раздражением закончила свою историю герцогиня, будто обвиняя призрак за его ужасные злодеяния.
– Так что же наш преподобный?
– как-то заискивающе спросил у своей жены Арчибальд.
– Как заявляет мистер Твинсон, этот священник задумал крестовый поход против нечисти.
– И что же местное общество?
– осторожно спросил Чарльз.
Полли удивилась, заметив в голосе Чарльза страх. "С чего это Чарльзу бояться выдумок священника?" - подумала она.
– Мистер Твинсон сказал, - продолжала герцогиня, - что вся его семья и слуги ходят в церковь каждый день, не пропуская ни одной службы. И что его, как бы он не смеялся над
Арчи все больше грустнел от слов миссис де Мобрей. Полли, сидевшая рядом с ним на диванчике, заметила эту возрастающую печаль и сказала ему:
– Неужели вы всерьез воспринимаете слова преподобного с его средневековыми взглядами?
– Это ведь ужасно. Такая ненависть к тому, о чем этот священник не имеет представления, - вздохнул он.
– Что заставляет этого человека быть таким злобным и настраивать людей против кого-то, пусть даже против темных сил? Понимает ли он, что, кроме ведьм, как всегда пострадают ни в чем неповинные люди?
Полли вздрогнула от этих слов, она почему-то вспомнила каморку в подвале своего дома, где бабушка устроила настоящую ведьмовскую лабораторию.
Миссис де Мобрей, услышав слова мужа, сказала:
– Все это от тщеславия. Я думаю, преподобный Уилсон хочет прославиться. Разве вы не заметили, в обществе появилась тенденция к праведности, которая больше похожа на лжесвятость? И все из-за пропагандистских воззваний министра Снодберела, - герцогиня так произнесла это имя, будто речь шла о гнилом фрукте, а не о министре.
– Вот кто заставил всех церковников вспомнить прежние времена, для них будто и не было века просвещения!
– Это печально, но не лучше ли, чем тратить время на министра и иже с ним, нам не сыграть в вист?!
– воскликнул Чарльз.
Лишь только началась игра, задумчивость некоторых сняло как рукой. Но Полли не любила, да и не умела играть в вист, и потому тут же проиграла.
– Если вы позволите, - сказала она, - я лучше прогуляюсь по вашему великолепному особняку.
Она не успела встать, как Арчи вызвался быть её экскурсоводом. Чарльз нахмурился и сел обратно, его намерения опередил друг, но он все же приступил к игре с еще большим азартом, пообещав МакКину, что теперь-то он у него выиграет.
Полли и Арчибальд де Мобрей прошли несколько комнат и оказались в библиотеке. Здесь внимание Полли привлекло не изобилие редких и старинных книг, а портреты, висящие в простенках между шкафами. Среди множества незнакомых людей в черных одеяниях Полли узнала портрет Чарльза и Арчи. Но не успела она о них что-то спросить, как Арчи с трепетом показал Полли первый экземпляр "Новой Элоизы" Руссо.
– Как жаль, что я не был знаком с ним, - вздохнул Арчи.
– Я слишком поздно приехал во Францию.
– Действительно, всего-то опоздали лет на сто, - улыбнулась Полли.
– Ну да, - неловко улыбнулся он в ответ, - а так говорю, будто на пару месяцев.
– Да живи вы сами в ту эпоху, вы бы относились к нему как к чуть более выдающемуся современнику.
Арчи был с ней не согласен, и Полли, чтобы не продолжать этот разговор, спросила о портрете, который здесь отсутствовал. О нем говорил большой выцветший прямоугольник на обоях.
– Ах, я не вправе говорить об этом человеке, - сказал Арчи со вздохом отчаянья.
– Могу сказать только, что портрет его, после некоторых его поступков, снял его наследник, решив не афишировать родство с ним.