Власть Крови

Касмасова Динара

– Сумасшествие мозгов? Как сказал капитан Тейлор, - улыбнулась Полли.

Они пришли в дом министра и теперь уже покойника графа Снодберела. В холле и правда находилась полиция. Они поднялись на второй этаж, но в комнаты их не пустили. МакКин попросил позвать капитана Тейлора.

– Что вы здесь делаете?
– удивился тот.

– Нам надо осмотреть спальню министра, - сказал МакКин.
– У меня есть кое-какие предположения.

Мистер Тейлор был странным полицейским, он не очень-то любил задавать лишние вопросы, особенно своим друзьям и знакомым и потому, подумав с секунду, пропустил их в спальню.

–

Даю вам десять минут. Не я здесь командую, так что не подставляйте мою голову.

МакКин и Полли зашли в спальню министра и закрыли за собой дверь. На полу, возле огромной кровати с балдахином, мелом был нарисован контур тела, в верхней его части краснело пятно запекшейся темной крови.

– Как мне сообщил капитан, министр был заколот в сердце. Орудие убийства не найдено.
– МакКин присел, рассматривая пятно крови.
– Ух ты, он был заколот трехгранным кинжалом!

– С чего вы взяли?
– спросила Полли.

– У убийцы невероятно сильная рука, кинжал, пройдя сквозь сердце даже кончиком впечатался в пол!

– Если бы капитан Тейлор узнал, что у меня и трехгранный кинжал имеется, то встречать мне рассветы в тюрьме, - улыбнулась Полли.

Так как у них было мало времени, МакКин принялся исследовать пол в надежде хоть что-то обнаружить, и в первую же минуту он увидел следы мела - тут был начертан точно такой же круг, как и в тюрьме, как и в комнате Хелен де Мобрей. А Полли осматривала спальню. И глядя на кипы книг на столе - это были прекрасно иллюстрированные книги об итальянских художниках - она вспомнила свой разговор с министром, и то, как он буквально убежал, когда она заговорила о выставке итальянской живописи. Она взяла несколько верхних книг, пролистала, надеясь там найти объяснение странному поведению министра, потом подошла к кровати. Кровать была огромная, с четырьмя витыми столбами и амурчиками. Темно-синий бархатный балдахин наполовину закрывал кровать. На прикроватном столике тоже лежала книга о итальянском живописце. Крупными черными буквами на обложке было напечатано: "Паоло Веронезе". Полли пролистала её вперед и назад. И вдруг среди страниц заметила листок бумаги, сложенный в длину, словно закладка, она была заложена на 28 странице между картинами "Умерщвление святого Георгия" и "Святой Патрик, изгоняющий демона". Вытащив "закладку" Полли развернула её и увидела, что там был нарисован треугольник, а в центре его большая буква "М".

– Рик, - воскликнула она, - я кое-что нашла!

Но только МакКин подошел к ней и взял листочек, как в будуаре послышался скрип половицы. МакКин кивнул Полли, чтобы она оставалась на месте. И лишь шагнул к незаметной дверце в углу комнаты, как дверь сама открылась и оттуда, как ни в чем не бывало, вышел священник лет сорока, облаченный в черную ризу.

– Однако, - удивился МакКин, - у министра при спальне личная исповедальня со священником? Сколько же часов вы тут сидите?

Но МакКину ответа не потребовалось, он сам понял, что ошибся - за спиной священника, вдалеке он увидел еще одну раскрытую дверь: маленькая комнатка, из которой вышел преподобный, вела на тайную лестницу.

А священник даже не обратил внимания на шутку МакКина, губы его были сжаты, и он тихо, но явственно, проговорил:

– Отдайте бумагу, которую нашли!

– С какой стати?
– пожал плечами МакКин.

– Вы не имеете право брать какие-либо вещи из комнаты министра, - прошипел священник. Он косился на дверь и говорил тихо, словно боялся, что полиция стоявшая за ней, его услышит.

МакКин хотел было ответить священнику, как вдруг тот кинулся на него. Рик этого явно не ожидал, и священник чуть было не выхватил бумагу, но все же МакКин был проворней. Завязалась тихая, отчаянная драка, причем на драку она была похожа отчасти, так как священник бить не умел, а МакКин не желал причинять серьезных увечий священному лицу. Так как оба боялись быть услышанными полицией, борьба велась тихо, было слышно лишь сопение противников. Но вдруг священник отскочил и затряс над головой вырванной у неприятеля бумагой.

– Ха-ха, - победоносно сверкнул он зубами и не заметил, что другая бумага выскочила у него из кармана и, прошелестев, упала на пол.

Полли, спокойно наблюдавшая за этим, конечно, не без огорчения приняла поражение МакКина. И только заметив выпавший из кармана священника, сложенный вчетверо розовый лист бумаги, она кинулась к месту недавней битвы и подняла листочек. Священник, увидев это, воскликнул:

– Это мое!

– Вовсе нет, - ответила Полли, - здесь отпечатаны знаки министерства, а значит, вам она не принадлежит, и вы наверняка только что взяли её. Так?
– Полли понимала, что эту бумагу мог дать ему министр, но специально спросила его о краже.

– Вы не в праве, не в полномочии и не в...
– священник задыхался от отчаянья.

– А вы вправе?
– кивнул МакКин на бумагу, которую только что отобрал священник.

– Я был другом мистера Снодберела! А вы кто такие?
– он смерил Полли презрительным взглядом.

Но никто ничего больше не успел сказать, так как в коридоре послышались шаги, через пару секунд дверь в спальню отворилась и в неё вошел капитан Тейлор. Но священника уже и след простыл, только дверца скрипнула.

– Итак?
– спросил их капитан.

– Кажется, наша версия была ошибочна, - ответил МакКин.

Полли незаметно спрятала в карман розовую бумагу.

МакКин и Полли вышли из особняка министра и сразу раскрыли таинственный розовый лист. Там были в столбец написаны три фамилии с женскими именами: Джемма Феллнер, Амелия Невилл и Дебра Элперт, и возле каждой стоял знак вопроса.

– Кто они такие, и зачем министру нужны были эти имена?
– спросил сам у себя МакКин.

– И кто был этот священник?
– спросила уже у МакКина Полли.

– Имени его я не знаю, но в одной из газет я видел его фото, он стоял позади вестминстерского епископа, - ответил МакКин.

– В газете, наверное, есть и его фамилия.

– Да, я точно помню, что она там есть, жалко только что сейчас мы не вернемся домой, чтобы это проверить, - ответил МакКин.
– Если ты, конечно, не против сейчас пойти со мной к лингвисту.

– Да-да, - кивнул Полли.
– А это ничего, что мы взяли вещественные доказательства?

– Все равно бы полиция не знала, что с ними делать, - хитро улыбнулся МакКин.
– Хотя я тоже еще ничего умного не придумал. А эта буква "М" и вовсе загадка из загадок.

– Буква "М" в треугольнике, - поправила его Полли.
– Почему этот знак был у министра?

– Не знаю. А почему нет?

– Вообще-то, этот знак со мною с детства, - вдруг сказала Полли.

– Что?
– МакКин глядел на неё во все глаза.

Полли сняла с шеи небольшой круглый медальон с тонкими завитушками на крышке и, открыв его, показала МакКину. На одной стороне было изображение молодой девушки, а на другой выгравирован треугольник с буквой "М" посредине.