Власть Крови
Шрифт:
Он крикнул еще, и, наконец, прибежал охранник.
– У вас картину украли, - сказал МакКин ему, указывая на пробел между картинами.
– Кажется её должны были унести на реставрацию.
– Вы уверены?
– грозно рыкнул МакКин, и охранник кинулся за администрацией.
Спустя минут пятнадцать выяснили, что документы рабочего оказались фальшивыми и он вовсе не из реставрационного центра, тем более эти картины принадлежали не лондонскому музею, и даже куратор музея не мог ими распоряжаться. Охрана была сконфужена.
– Злополучная
– Ведь уже предпринимали попытку украсть её, и, представьте, это была женщина, и её чуть не схватили. Потом картину убрали в специальное помещение, чтобы проверить, не повреждена ли она. И только этой ночью, в честь закрытия выставки, её повесили обратно.
МакКину и Полли пришлось объясняться с полицией, которую особенно заинтересовало, почему это им так срочно с утра понадобилось оказаться в музее. МакКин ответил, что ему нужно было расправиться с обещанием, данным матери, что он посетит эту выставку, а так как она уже сегодня закрывается, у него был шанс сдержать свое слово. Полиция, кажется, ему поверила, тем более что пришедший капитан полиции Майкл Тэйлор помог ей в этом.
МакКин поймал кэб и повез Полли домой.
– Мне показалось, или вы с вором разговаривали как старые знакомые?
– спросил МакКин у Полли.
– Да, вы верно заметили. Этот тот самый убийца из поезда.
МакКин удивленно поднял брови.
– Черт побери!
– возмутился он.
– Тогда я готов распрощаться со своей профессией. Я запутан больше прежнего, - он задумался.
– К чему этому убийце в маске воровать картину?
– Он мне сказал, что его зовут Джордж Мур.
– Он смельчак или это всего лишь очередное выдуманное имя. Помнится, в начале он назвался Джорджем Джонсоном, - но МакКин все же вытащил блокнот и записал имя туда.
– Итак. Убийца Мур связан не только с убийством венгерского графа, но и каким-то странным образом с министром. Но вот вопрос, зачем им обоим понадобилась картина. Неужели этому ассасину из клана комуров так же захотелось обладать именно картиной Веронезе, как и почившему министру?
– Вообще-то, - сказала Полли - ассасины - это наемники. Это не они решают, что делать, а тот, кто их нанял.
– И кто же это, интересно?
– протянул МакКин.
Глава 11
На следующий день Полли сразу после завтрака вышла в сад. День стоял прекрасный - хотя небо было затянуто тучами, но казалось они скоро должны расползтись, так и не разразившись дождем. Только Полли присела на скамью, как услышала приятный голос:
– Среди всех этих цветов только один достоин внимания, это вы, Полли.
Чарльз подошел, вальяжно опираясь на трость, и подсел рядом.
– Вы нарочно так вычурно выражаетесь, словно рыцарь из средневековой баллады?
– улыбнулась ему Полли.
–
– Державы были сильней, Америка еще была английской колонией, а романтика и слава доставались пиратам.
– Вы так говорите, будто жили в то время, - улыбнулась Полли.
– Нет, конечно, - Чарльз в ответ улыбнулся одной из своей хитрых и коварных улыбок.
– Кстати, в конце недели состоится королевский бал, и я хотел бы пригласить вас в качестве моей спутницы.
Полли видела, что Чарльз ожидает ответа, но она глядела в черноту его глаз и не могла ничего ответить. Побывать на королевском балу во дворце и, быть может, увидеть королеву вот так близко, было ужасно заманчиво. Но пойти с Чарльзом означало переступить какую-то грань, и будь в душе она убеждена, что по прежнему относится к нему как к другу, было бы легче принять это приглашение и ни о чем не думать. Но последние дни она думала о Чарльзе больше, чем следовало, и почему-то она теперь боялась пойти с ним куда бы то ни было.
– Ваше молчание, конечно, прелестно, и я бы мог вот так сидеть и ждать до бесконечности, но к нам направляется некий молодой человек и я бы хотел услышать ваш ответ.
– Да, я согласна, - Полли кивнула, подтверждая свои слова.
– Спасибо, - Чарльз поцеловал ей руку.
– Мисс Бригстоун!
– прозвенел голос Уолтера Фицроя. Он ошарашенно глядел то на Чарльза, то на Полли.
– Вы дурачите меня? Или это тоже ваш родственничек?
– Хм, молодой человек, - Чарльз поморщился, - поспокойней. Ваш фальцет больно ранит уши.
Полли ругала себя, что забыла разобраться с Уолером и за эти дни не написала ему письмо, в котором бы все могла спокойно разъяснить. Теперь же приходилось терпеть чуть ли не сцены ревности.
– Смотрите, как бы я вас не ранил чем-нибудь другим, но кажется вы, мистер, не выстоите ни одного поединка, ни одного раунда, - Уолтер бегло охватил тонкую фигуру Чарльза, будто прикидывая что-то.
– Если уж вызываете на дуэль, то будьте хотя бы благородней, или вы на это не способны? Какие раунды? Пистолеты или шпаги. Хотя сейчас, - вздохнул ностальгирующе Чарльз, - не 18 век, так что шпагам уже не место.
Уолтер петушиным взглядом глядел на Чарльза, и в глазах старого друга Полли уже видела готовность согласиться на шпагу и поэтому она поспешила сказать:
– Не станете же вы всерьез обговаривать такую нелепицу и пережиток как дуэль? Да и потом, какой для неё может быть повод? Надеюсь, не я, - она неприязненно поморщилась, давая понять этим, что для неё это было бы крайне неприятно.
Уолтер нахмурился:
– Простите, я вовсе не из-за вас... то есть...
– он вконец смутился, - направляясь сюда, я не ожидал, что вдруг увижу просто идиллическую картину Фрагонара.