Власть Крови
Шрифт:
– О, вы тоже следите за новостями искусства?
– сказала Сьюзен.
– Хотелось бы мне ответить положительно, но это не так, - улыбнулась графиня.
– Дело в том, что когда приехала эта выставка итальянской живописи, мой муж побывал там не меньше пяти раз. Хотел приобрести ту самую картину Веронезе, но естественно, итальянцы слишком дорожат своим культурными сокровищами, чтобы даже сообщать, кто владелец этой картины. Помогли многочисленные знакомые Мартина. Ну, а потом он стал договариваться с непосредственным владельцем картины, и ему почти удалось сторговаться, но я, кажется,
МакКин с едва заметной улыбкой незаметно кивнул Полли, благодаря её за находчивость.
Вдруг в коридоре послышался какой-то шум. Потом оттуда донесся тихий разговор: один голос умоляюще бубнил, а второй отвечал высокомерным шипением. Наконец, после легкой возни, дверь отворилась, и вошел слуга:
– Простите, но пришел дворецкий мисс Полли Бригстоун.
Полли встрепенулась, она поняла, что что-то случилось с дядей. Извинившись, Полли поспешила к двери. Она еще не успела закрыть за собой дверь гостиной, как взмокший дворецкий Нил, видимо, бежавший сюда сломя голову, воскликнул:
– Полиция забирает мистера Бригстоуна. Его обвиняют в убийстве какого-то ростовщика!
Полли вздрогнула, она вспомнила свое странное видение об убитом ростовщике. За нею в холл вышел МакКин.
– Вы слышали?
– сдавленным голосом проговорила ему Полли.
– Вообще-то все в той гостиной слышали, - сказал МакКин.
– Это какая-то ерунда, - сказала Полли, - причем здесь убийство и дядя? Рик, вы должны немедленно поговорить с капитаном Тейлором. Ведь это обвинение - абсурд!
Полли кинулась к входной двери, намереваясь ехать домой, потом вспомнила, что не попрощалась со Сьюзен, но возвращаться в гостиную, где, по словам Рика, уже слышали эту ужасную новость, не было сил. Но тут Сьюзен сама выпорхнула из гостиной.
– Мне пора домой...
– проговорила Полли.
– Я могу чем-то помочь? Ведь Гарри может легко все уладить. Конечно, я не знаю, как будет с настоящим обвинением в убийстве...
– Сьюзен было неловко, она словно разрывалась на части, не зная, что ей думать и делать.
– Сначала нужно узнать, что на самом деле происходит, - сказала Полли.
Она попрощалась со Сьюзен, и они с МакКином вышли. Садясь в кэб, Полли хотела назвать адрес своего дома, но МакКин остановил её.
– Навряд ли он еще дома, - сказал он ей. И назвал кэбмену адрес полицейского участка.
– Хотя, наверное, вас лучше отвезти домой?
– спросил он Полли. Но Полли решительно покачала головой. Она чувствовала, что в аресте дяди есть и её вина. Не стоило ей выкрикивать угрозы о смерти ростовщику. И когда спустя десять минут они прибыли в полицейский участок, её предположение подтвердилось.
Полицейский, ведший это дело, пригласил МакКина и Полли к себе в кабинет. Полли пожалела, что здесь не было друга МакКина, капитана Тейлора, он был хотя и вредный тип, но все-таки полезный.
– Это хорошо, что вы сами пришли, - обратился полицейский к ним обоим.
– Именно с вами-то нам и нужно было поговорить.
– Но почему вы вдруг решили, что ростовщика убил мой дядя!
– взорвалась Полли.
– И как только вы могли подумать, что такой кроткий,
– Все против мистера Бригстоуна, - развел руками полицейский.
– Все знают, как он нуждался в деньгах и что именно из-за суммы, которую требовал у него ростовщик Хобсон, ваш дядя мог потерять дом и очутиться в долговой тюрьме. Для джентльмена, как он, это было бы немыслимо, для таких легче расправиться с каким-нибудь лавочником, чем уронить себя в глазах общества.
– Как вы можете так говорить!
– возмутилась Полли, но МакКин остановил ее. Он потребовал рассказать, как был убит ростовщик, и добавил:
– И разве у полиции нет других подозреваемых? Ведь ростовщик - опасная профессия. Его мог убить просто грабитель.
Полицейский отрицательно покачал головой.
– Это был хоть и ростовщик, но человек честный и уважаемый. Мы, конечно же, опрашивали и его слуг, и хозяйку съемных квартир, где он столовался. Мистер Хобсон был всегда предельно вежлив и на него никто даже зуба не точил или мысли плохой не держал. А вот как нам доложили сегодня утром, в день убийства ростовщика ваш дядя с ним чуть не подрался в вашем же доме. И вы, милейшая мисс, пригрозили мистеру Хобсону смертью, а именно...
– полицейский для пущей важности достал из папки бумагу и медленно прочел: - "Как бы вам, за такие слова, в канаве не оказаться". Где, кстати мы и нашли мистера Хобсона, заколотого ножом в самое сердце.
– Кто это вам такое доложил?
– наморщила Полли лоб и вытянув шею, попыталась заглянуть в документ полицейского. Но тот быстро спрятал бумагу и сказал:
– Это неважно. Вы же подтверждаете эти слова?
– он глядел на неё испытывающе.
Полли ничего не оставалось как кивнуть.
– Мне следовало в первую очередь задержать вас, мисс Бригстоун. Но в отличие от вашего дяди, вы в тот вечер были дома, - полицейский пожевал ус.
– Так что, пока, кроме сказанных вами слов, мне вам предъявить нечего. Хотя это, как я вижу, - он легонько щелкнул по папке справа от себя, - ваше не первое будет обвинение.
Но кроме как запугивания, полицейский не мог больше ничего предпринять. А дальше потянулась череда вопросов, на которые были вынуждены отвечать МакКин и Полли. Вскоре, усталых и душевно разбитых, их отпустили. Полли еще попросила о свидании с дядей, но ей в этом отказали. МакКин же, усадив Полли в кэб, вернулся обратно в полицейский участок, чтобы уже через своих знакомых попытаться как-то разрешить это дело.
До приезда домой МакКина Полли не могла думать ни о чем другом, как об обвинении дяди. В этом она чувствовала не просто злую ухмылку судьбы, она чувствовала, что это явно чья-то подножка. Будто кто-то, наблюдавший, как резво расследуют МакКин с Полли череду преступлений, решил пусть не задержать их, но хотя бы уронить их моральный дух. Да и потом, что за нелепое заявление о мистере Хобсоне выдал полицейский? Разве может такое быть, чтобы никто и плохого слова не сказал о ростовщике - и это с его-то ужасным, склочным характером и злобным нравом! Все это было очень уж подозрительно.