Власть Крови
Шрифт:
Полли и МакКин выразили ей соболезнование.
– Теперь всё будет по-другому, - вздохнула графиня Кэтрин де Снодберел, - мало кто знал, но мой муж был не просто чиновником.
– Хотя законы он умел издать вовремя и вовремя обратиться к парламенту, - сказал со значением мистер Брукс.
– Какой же он был?
– МакКин спросил с таким интересом, что старая графиня была даже немного польщена.
– Он ратовал за добродетель и христианскую чистоту. Даже за слугами следил, исправно ли они посещают церковь.
–
– спросил МакКин.
– Да, в последнее время они часто обсуждали, как вернуть в государстве религию на прежний уровень. Ведь столько стало неверующих и столько...
– графиня замолчала, задумавшись.
– Впрочем, мне это немножко стало надоедать. Эти бесконечные выступления против ведьм и иноверцев в последнее время звучали все резче, он стал перегибать палку, многие друзья из-за этого отвернулись от него. Он сам стал одержимым, только своей идеей... Но, довольно, я слишком углубилась в воспоминания. Вы, мисс Бригстоун, кажется, прибыли недавно из Индии?
Полли ответила утвердительно, и ей в который раз пришлось рассказывать об Индии, о летней ужасающей жаре и муссонах.
– Да, так все о ней отзываются, - кивнула графиня.
– Вот над чем нужно подумать нашим государственным мужам, - она обратила взор на Гарри Брукса, - к чему нам эта далекая колония? По-моему, надо умерить пыл захватничества, неужели ради слоновой кости, жемчугов и дешевого хлопка наша страна будет угнетать ни в чем неповинных людей?! Во всем этом я вижу лишь грязный грабеж, глупость и расточительство человеческих жизней.
Пока графиня и муж Сьюзен спорили о правильном проведении политики в Восточной Азии - точнее, Гарри Брукс лишь пытался спорить, так как графиня на все его аргументы давала многословный отпор - а МакКин все пытался выведать, что бы на это сказал умерший министр, Сьюзен отвела Полли к окну, будто под предлогом показать по-новому разбитые клумбы, а сама завела разговор об Уолтере.
– Я подумала, - сказала Сьюзен, - но только не прими это за наставленничество, но мне кажется, если ты прямо скажешь Уолтеру, что тяготишься его навязчивым ухаживанием и...
– Вчера он прислал мне розы, - вздохнула печально Полли.
– А я о чем! Ты должна ему сказать, что не испытываешь ответных чувств. Вот и все.
"Как будто это так легко, - огорченно подумала Полли".
А Сьюзен уже начала расспрашивать о Чарльзе. Но Полли остановила её, сказав, что, наверное, у них с Чарльзом слишком разные характеры, без спора они даже поговорить друг с другом не могут.
– Но это не так!
– возмущенно воскликнула Сьюзен, МакКин обернулся в их сторону.
– Я видела, он был очарован тобой, и вы премило беседовали, словно старые знакомые. Я знаю, дело не в разговорах и не в характерах, - Сьюзен прищурилась.
– Думаю, он просто не отвечает на письмо! И
– Ты прям всевидица, - улыбнулась Полли.
– Он просто занят, при таком-то огромном состоянии одних писем управляющим полдня писать. А потом тебе надо бывать больше на приемах. Кстати, у меня просто потрясающие новости! Гарри пообещал мне, что порекомендует меня в фаворитки королевы - прошлым месяцем я была на королевском балу и очень понравилась королеве Виктории. Она даже отметила мое изящество.
– Это замечательно, - с восторгом сказала Полли, хотя ей было одинаково приятно, получила подруга комплимент от королевы или от кого-то еще.
– Да, но есть еще лучше новость. Вчера Гарри сообщил мне, что одна из фавориток серьезно больна. Вообще-то, ходят слухи, что её отравили, но я этому не верю. Так вот теперь ищут на её место новую кандидатуру. Может, это буду я?
– Сьюзен мечтательно и уныло вздохнула.
Они с Полли вернулись в центр гостиной и сели на диванчик. Полли краем ухом слушала разговор, происходивший между министершей и МакКином, и удивлялась, почему МакКин не задает самый важный вопрос - а потому поспешила задать его сама, лишь только в разговоре наступила пауза.
– Кажется, министр интересовался итальянским искусством?
– О, да. Вы тоже об этом слышали? Если честно, это стало его наваждением, он оббегал всех коллекционеров, собрал столько каталогов о музеях, - министерша возвела глаза к потолку.
– Видимо он хотел что-то приобрести?
– подоспел МакКин.
– Вы угадали, молодой человек. Он хотел во чтобы то не стало приобрести...
"Паоло Веронезе, - подумала Полли, - вспоминая закладку, лежавшую именно в книге об этом художнике".
– ...Веронезе, - подтвердила мысли Полли вдова.
– На самом деле не очень приятная картина. Тяжеловат сюжет. Граф даже смог о чем-то договориться с владельцем, это было как раз накануне его смерти.
– А какую именно картину он хотел приобрести?
– спросил МакКин.
– Вы меня извините, - насупилась министерша, - но у меня такое чувство, будто я нахожусь в полицейском участке.
– Простите, - сказал МакКин.
– Это, наверное, оттого, что, как детектив, я по-другому разучился вести разговор.
– Так нужно же стараться не быть таким докучным, - вскинула брови министерша.
– А я очень люблю итальянскую живопись, - почти правдиво отозвалась Полли, она вдруг вспомнила свой первый разговор с министром, когда при упоминании об итальянской выставке он засуетился и быстро сбежал, как раз вот из этой самой гостиной. И Полли решила потянуть за эту ниточку.
– Жаль только, что я сама не успела сходить на итальянскую выставку.
– Вам повезло, - опять оживилась министерша, - она будет выставляться еще один день.