Властелин бумажек и промокашек
Шрифт:
Володька еще не верил, но в его глазах расцветал огонёк надежды.
– Только не думай, Ники, что я боюсь, - сказал он, - просто без вас обучение будет... Он запнулся, подбирая слова, но Николай отлично его понял
– Так уныло, - подсказал Великий князь и согласно дернул уголками губ, - вот и договорились, Володь. На чё забьемся - я больше подтянусь?
– Да ни в жизнь, - осмелел Володька, - на твою чёрную клавишу от фортепиано.
Оный осколок благолепия от роскошного инструмента рук Карла Шрёдера Ники спер во время ремонта, проходя мимо приглашенного мастера, улучив момент, когда тот отвернулся. С тех пор прошел год,
– Жди, - согласно бросил Николай и тронул поводья, - я только Флору в Манежную отведу. Проиграешь - с тебя задание.
***
Эти примитивные масляные лампы, боже, какой же от них духан, - морщился Химик, когда Николай шел в свои комнаты на третьем этаже, - когда дворец электрофицируют? Чувствую себя Алладином.
– И это очень странно, - отвечал Историк, - тело у нас на двоих одно, а запахи мы идентифицируем по-разному. Для меня это приятное амбрэ из терпкого запаха смородины, благородного жасмина и свежей нотки мяты. Разумеется, я шучу, но касаемо духана: лучше надышаться конопляным маслом чем парами керосина, не находишь?
И Историк мысленно подмигнул Химику.
– Раскрыта тайна пофигизма Николая Второго!
– анонсировал Химик, - он слишком много дышал в детстве парами конопляного масла.
– Жаль, что я не могу ничем в тебя кинуть, - притворно огорчился Историк, открывая свою комнату, - но ты должен был разобраться, что масло все-таки растительное, хотя и с добавками.
– А еще от них жара, - капризно сказал Химик, - так и хочется схватить лакея за руку и потребовать прекратить майнить биткойны на царские деньги.
– Эге, батенька, да вы уже надышались, - шутливо встревожился Историк, усаживаясь за стол перед окном, - а до электрофикации Аничкова дворца еще восемь с половиной лет. Причем сами работы будут длиться несколько лет.
– Ох, Ма-а-ать драконов, - грустно сказал Химик, - а ведь в России первой в Европе электрофицировали какой-то город, как мне давным-давно читали на лекции.
– Справедливости ради, укажем, что в городе, возникшим как царская резиденция, я про город Пушкин, построить электростанцию с водонапорной башней было легче остальных, как мне кажется, - отметил Историк, - в электрофикации я не специалист, но с основными вехами и личностями, в общем, ознакомлен. Будем составлять ГОЭЛРО сейчас или займемся матикой?
– А кто ГОЭЛРО составлял и сколько ему сейчас лет, ты знаешь?
– наивно спросил Химик.
– Семь, - сказал Историк, - демонстративно переворачивая страницу сборника задач, - и это ответ на первую задачку. ГОЭЛРО писала целая комиссия: кого-то из них расстреляли, кого-то сослали, так что и следа не найти, кто-то тупо партийный работник, а не электротехник. Но за главную тройку инженеров-энергетиков, они практически наши ровесники, я знаю и попозже мы об этом поговорим.
– Кстати, - оживился Химик, - а мы расстреливать будем?
– Конечно, - поднял воображаемые брови Историк, - и начнем с химиков, если они не замолчат.
– Ты не понимаешь, - начал жаловаться Химик, - с номографией мне пока не развернуться, с концертами под фортепиано я не выступаю, сижу тупень-тупенем - где моя лаборатория, газохроматограф, лазерно-искровой спектрометр?
– Рабынь и вино еще в заявочке черкани, - хладнокровно посоветовал Историк, - по крайней мере, шансов на их получение у папеньки
Химик обиженно замолчал и Историк смог не отвлекаясь, приняться за задачки.
***
Математика сиротливо развалилась на столе, а Историк подперев голову задумчиво смотрел в окно на Невский проспект.
Двадцать четвертое ноября 1877 года, День Великомученицы Екатерины по православному календарю, четверг. Главный проспект Российской империи гудит и живет вечерней жизнью. Мысли вяло текут: кто-то истово крестится, скинув шапку на купол дворца, кто-то летит лихой двойкой, вот гимназист в каком-то неуклюжем плаще, бесконечно широком, переходит дорогу, снега и мороза еще нет, но несет холодом с реки, вот дама в приталенном пышном платье, настолько длинном, что подметает подолом тротуар, головной убор ее с перьями раскачивается в такт походке, будочка на углу, перед конной скульптурой, расклеена афишами и извозчики, извозчики и конка, звенит колокольчиком, а впереди бледным пятном лампа. И мертвый свет газовых фонарей, серебрящий смешные вывески "Суконный магазин", "Богемский хрусталь графа Гарраха", "Аптека" и наконец, - экспансия московских купцов - вывеска чайного короля этого века "Василий Перлов с сыновьями", через 10 лет им пожалует именное дворянство Александр Третий, а их символом станет чайный куст. Меховой магазин, крымские вина Христофорова - наружная реклама не так повсеместна еще и агрессивна, но уже скоро начнет тянуться растяжками на тротуар, мешая прохожим в буквальном смысле этого слова.
Через пять лет на Невском проспекте будет телефонная станция, через год после нее загорятся электрические фонари, а электростанцию для них установят на барже у Аничкова дворца.
Время разбежится и пойдет столбить прыжками, а с него будут падать, с выпученными глазами, россыпью империи. И вроде поднимется Россия, подобрав портки, нагонит и запрыгает вровень со временем, даже перепрыгнет, но ненадолго, упав снова с сердечной недостаточностью, широким и простодушным лицом в грязь.
– Ну, эй, - возмутился Химик, - я слышу все твои мысли! Да как ты смеешь!
– Ага, - довольно сказал Историк, - шок еще никому не нравился. Тебе нужны сильные потрясения или сильная Россия?
– А что, - не удержался Химик, - намечается раздача мельдония?
– У нас не было времени на примерную детализацию плана с самого утра, - заговорил серьезно Историк, - но, пожалуй, уже можно начать.
Итак, номография и преподаватель математики из кадетского корпуса. Никакой надежды на него, конечно, нет. Даже если он разберется и поймет о чем идет речь - он пойдет куда?
– К своему начальству, - предположил Химик.
– И вот стоит Данилович и думает, чего это Николай учудил и идет куда?
– Дальше к начальству, - продолжил Химик.
– И вот стоит Александр Александрович, звёзд с неба в учении никогда не хватавший, и думает: ну сын, ну дает и идет...
– Да ладно, - сказал Химик, - это уже не смешно, к Александру Второму?
– Не, - отмел это предположение Историк, - все-таки Александр Александрович уже самостоятельный. Пойдет он к специалисту - Чебышёву наверное, ну кто лучше его разбирается в математике в Российской империи, на данный момент?