Властелин колец
Шрифт:
Наконец энты смолкли. Хоббиты увидели Древоборода: он шел к ним в сопровождении еще одного энта.
– Гм! Гумм!.. Я к вам, — произнес Древобород. — Соскучились небось? Устали, не стоится на месте, хм? Боюсь, придется потерпеть еще немного. Точнее, еще столько же, а может, и больше. Надо еще раз растолковать дело тем, кто живет далеко отсюда и далеко от Исенгарда, а заодно — всем, кого я не успел предупредить сегодня утром, перед Собором: они подошли только теперь. А там уж мы решим, что делать. Впрочем, время нужно только на то, чтобы пересказать суть. Решаем–то мы быстро… Так что готовьтесь: сегодня Собор не кончится. Скорее всего, мы будем беседовать еще добрых два дня. В утешение я привел вам товарища. Он живет поблизости. По–эльфийски его зовут Брегалад. Он заявляет, что решение уже принял и обсуждать ему нечего. Хм! Хм! Если
Брегалад торжественно и серьезно разглядывал хоббитов, а те в свою очередь смотрели на него, гадая, когда же он выкажет свою «торопливость». Их новый товарищ был высок ростом и, видимо, принадлежал к младшему поколению. Кожа на руках и ногах у него была гладкой и блестела, губы алели, а волосы — отливали всеми оттенками серо–зеленого. Он легко гнулся в любую сторону, как тонкое деревце на ветру. Помолчав, энт наконец заговорил звучным, как у Древоборода, но не таким низким и без рокочущих ноток голосом.
– Ха, хм! Друзья мои! Не прогуляться ли нам? — предложил он. — Я — Брегалад, или, по–вашему, Стремглав. [358] Это, конечно, прозвище, не имя. Так меня зовут с тех пор, как я однажды ответил «Да!» одному из старших, не успев дослушать вопроса. Но я и пью быстрее, чем остальные. Бывает, они еще усов не обмочили, а я уже ставлю на стол кубок и — поминай как звали… Ну как, пойдем?
И он протянул хоббитам красивые длиннопалые руки.
Целый день они гуляли с ним по лесу, распевали песни и смеялись; а смеялся Стремглав часто. Солнце выглядывало из–за туч — и он смеялся от радости, встречался по пути ручей или родник — Стремглав, смеясь, наклонялся над ним и плескал водой себе на голову и ноги. Он смеялся, услышав непонятный хоббитам шорох в чаще, смеялся шелесту листвы. Увидев рябину, он непременно останавливался, протягивал к ней руки и заводил долгую песню, покачиваясь, словно на ветру.
358
Брегалад — синд. «быстрое дерево». Но галад также означает «свет». Стремглав в оригинале звучит как Quickbeam («быстрый луч», на древнеангл. — «дерево жизни». Название рябины в сельских диалектах Англии. Quicken — горная рябина).
К ночи он привел хоббитов к себе домой — если, конечно, можно было назвать домом замшелый камень в густой траве под зеленым склоном. Вокруг росли рябины, под боком журчала вода (какой же энтийский дом без воды!): на сей раз это был родник на склоне холма. Брегалад и хоббиты сумерничали, тихо беседуя, пока на лес не спустилась темная ночь. Из Балки доносился гул энтийских голосов, но теперь они звучали глуше, грознее и решительнее, чем утром. Иногда какой–нибудь голос выделялся из общего хора и взмывал над остальными взволнованной скороговоркой; тогда все прочие энты стихали, словно прислушиваясь. Но Брегалад не обращал внимания и тихонько шептался с хоббитами на Общем Языке. Они узнали, что энт принадлежит к роду Живокоров. Край, где обитали его родичи, был разорен дотла. Теперь хоббиты поняли, почему Брегалад так «поторопился», — любить орков ему было не за что.
– У меня на родине росло столько рябин! — шептал Брегалад печально. — Некоторые из них поднялись над землей, еще когда я был совсем молодым побегом. Это было много лет назад, когда повсюду царили мир и тишина. Самые старые из моих рябин были посажены еще энтами — они хотели угодить своим женам, но те только улыбнулись [359] и возразили, что знают места, где и цвет на деревьях белее, и плоды слаще. Но для меня рябины затмевают красотой даже племя Розовых Кустов! Кроны у моих рябин были что зеленые купола, а осенью ветви их пригибались к земле под тяжестью красных ягод, так что любо было смотреть! К ним слетались целые стаи птиц. Я люблю птиц, даже самых горластых, а у моих рябин всем находилось угощение. Только в один прекрасный день с птицами что–то случилось — они стали жадными и недобрыми: повадились ощипывать листья, а ягоды бросать на землю, не склевывая… Ну а вслед за птицами явились орки с топорами в руках
359
В Англии рябина не считается съедобной ягодой.
360
Орофарнэ — кв. «горная обитель»; Лассемиста — кв. «серый лист»; Карнемириэ — кв. «украшенная красными камнями». Толкин дает перевод этих имен с квенийского в письме к Р.Джеффери от 7 сентября 1955 г. (П, с.224).
Хоббитов стало постепенно клонить ко сну, и они наконец задремали под тихое пение Брегалада, на всех языках оплакивавшего своих любимых.
Весь следующий день Пиппин и Мерри провели с Брегаладом, но далеко от его «дома» уже не уходили. По большей части они сидели под кручей, не разговаривая; ветер стал холоднее, посвинцовевшие тучи опустились ниже, солнце выглядывало редко. Собор продолжался, и по–прежнему доносились из Балки голоса энтов, возвышаясь и опадая, — то звучные и мощные, то тихие и печальные; песня то неслась вскачь, то замедляла шаг и звучала торжественно, как на тризне.
Наступила вторая ночь, а энты все пели и пели под несущимися рваными облаками, и в разрывах вспыхивали звезды.
И вот настало третье утро, бледное и ветреное. На рассвете песнь внезапно сменилась согласным оглушительным гулом — и голоса вновь опали. Приближался полдень; ветер улегся, и в воздухе повисло тяжелое, напряженное ожидание. Пиппин и Мерри заметили, что Брегалад замер и прислушивается, хотя в лощинку, где находился дом энта, звуки доносились смутно и невнятно.
В полдень трещины и разломы в облаках налились золотом, на землю веером брызнули солнечные лучи. И вдруг хоббиты заметили, что наступила непривычная тишина. Весь лес напряженно затих, словно прислушиваясь. Пиппин и Мерри не сразу осознали, что песнь энтов оборвалась. Брегалад стоял вытянувшись и смотрел в сторону Заколдованной Балки.
И вдруг тишина взорвалась мощным колокольным гулом: «Рр–а–гу–умм–ра!» Деревья затрепетали и пригнулись к земле, словно по ним хлестнул шквал. Еще мгновение тишины — и вот послышалась гулкая, торжественная барабанная дробь, а за ней — могучий хор:
Идем, идем под барабан! Та–ранда–ранда–ранда–ран!Энты приближались, и все громче раздавалась песня:
Мы на таран под барабан Идем та–рана–рана–ран!Брегалад подхватил Пиппина с Мерри на руки и шагнул навстречу барабанному бою.
Наконец хоббиты увидели и самих энтов: выстроившись в колонну, они огромными шагами спускались навстречу. Вел их Древобород, за ним следовало около полусотни лесных великанов. Шли они по два, держа шаг, и отбивали ритм, хлопая ладонями по бокам. Вблизи стало видно, что глаза их сверкают.
– Гумм! Гумм! Вот и мы — с барабанным боем! — воскликнул Древобород, завидев хоббитов и Брегалада. — Сюда! Сюда! Присоединяйтесь к Собору энтов! Мы выступаем! Мы идем на Исенгард!