Властелин мургов

Эддингс Дэвид

Воды снова вскипели, и огромный демон поднялся над водой во весь свой рост. Клыкастая морда оскалилась. Он поднял свою бьющуюся в агонии жертву к небесам с торжествующим ревом. Все - и гролимы, и мурги - бросились врассыпную, когда чудовище кинулось прямо на них.

Но одинокая роза, качающаяся на волнах, засветилась вдруг странным голубым светом. Казалось, она начала расти, а сияние ее делалось все ярче. И тут в самом центре сияющего голубого ореола возникла Польгара. Слева, совсем рядом с нею, появился еще один сгусток голубого света. И вот, прямо под изумленными взглядами

людей, стоящих на берегу, в этом сиянии материализовалась фигура бога Алдура. Теперь он стоял совсем рядом с Польгарой.

– Неужели это было необходимо, учитель?
– спросила Польгара с искренней печалью в голосе.

– Да, дочь моя!
– грустно ответил Алдур.

Польгара вздохнула.

– Тогда да будет так, учитель!

Она протянула богу свою левую руку, и тот крепко ее сжал. В мозгу Гариона словно закружился могучий вихрь - столь сильна была их совместная воля.

Озаренные голубым сиянием, рука в руке, стояли Польгара и Алдур на поверхности воды, лицом к лицу с устрашающим демоном, сжимавшим в когтистой лапе еще бьющуюся Хабат.

– Повелеваю тебе, исчадие мрака, - зазвенел голос Польгары, - возвратись в преисподнюю, что породила тебя, и не смей более отравлять этот мир нечистым своим дыханием! Исчезни и забери с собой ту, которая дерзнула вызвать тебя из мрака!

Она воздела руку, и сила ее, слившаяся с могуществом бога Алдура, устремилась из раскрытой ладони прямо к небу. Раздался оглушительный удар грома, а вместо демона на воде возник огромный огненный шар, вокруг которого море кипело и пузырилось. Потом он исчез, и вместе с ним навеки пропала жрица Хабат.

Когда Гарион вновь взглянул на Польгару, Алдура рядом с нею уже не было.

Она медленно шла по воде к берегу. Когда она приблизилась, Гарион явственно различил в ее глазах муку и боль.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ОСТРОВ ВЕРКАТ

Глава 17

Утром следующего дня они оказались у полуострова Урга. Судно мургов плавно шло по ветру, продвигаясь к югу. Слева по борту тянулся берег со скудной растительностью. Волны бились об острые прибрежные скалы цвета ржавчины. Редкие растения нарушали пустынную монотонность пейзажа. Над ними холодно синело небо - зима рано приходит в эти южные широты.

Гарион проснулся с первыми лучами солнца и вышел на палубу - в море он всегда поднимался рано. Он стоял у борта в средней части судна; игра бликов утреннего солнца на воде и мерное покачивание и поскрипывание судна под ногами завораживало. Скрипнула и открылась боковая дверь рядом с короткой лестничкой, ведущей к кормовому трапу, и на палубе, преодолевая качку и щурясь на ярком солнце, показался Дарник. Кузнец, одетый в свою обычную коричневую робу, был мрачен. Гарион двинулся навстречу другу.

– Как она?

– Совсем измучилась, бедняжка, - устало ответил Дарник. По его изможденному лицу было видно, что в эту ночь он и сам спал совсем мало.
– Она очень долго металась и никак не могла успокоиться, шока наконец не заснула. То, что ей пришлось вчера сделать, - ужасно.

– Она хоть что-нибудь

тебе об этом рассказала?

– Совсем немного. Демона нужно было отправить туда, откуда он пришел. Иначе он, стал бы сеять ужас и смерть по всей земле. С тех пор как Хабат призвала его, он мог в любой момент, когда захочет, войти в этот мир с ее помощью - жрица служила ему как бы входом. Поэтому Хабат должна была уйти вместе с ним и тем самым закрыть для него этот вход.

– А откуда все-таки приходят эти демоны?

– Она об этом мало говорила, но у меня сложилось впечатление, что мне и не следовало пытаться это узнать.

– Она сейчас спит?

Дарник кивнул.

– Пойду поговорю с коком, пусть приготовит что-нибудь горячее к ее пробуждению.

– Тебе тоже неплохо бы поспать.

– Наверное. Ты прости, Гарион, я пойду. Не хочу оставлять ее надолго - вдруг она проснется, и я ей понадоблюсь.
– И он пошел к камбузу.

Гарион выпрямился и оглянулся. Работавшие неподалеку моряки-мурги выглядели испуганными. То, что случилось вчера вечером, начисто стерло с их лиц даже малейшие следы стойкого высокомерия; присущего всем мургам; они испуганно косились на пассажиров, словно ожидая, что любой из них вдруг превратится в людоеда или морское чудище.

Пока Гарион и Дарник разговаривали, на корме показались Шелк и Ургит.

Встав у поручней, они глядели на пенящийся след позади судна, бегущего по темно-зеленым волнам, и белокрылых прожорливых чаек, с пронзительными криками тучей летящих за кораблем.

Гарион направился было к двум братьям, но подходить не стал.

– Неприветливое местечко, - заметил Шелк, глядя на голые скалы, поднимающиеся из воды.

Маленький драсниец сменил свою потрепанную одежду, в которой ходил в начале их путешествия, на простой серый костюм. Ургит угрюмо кивнул. Он лениво бросал куски черствого хлеба в бурлящий след за кормой, без особого интереса наблюдая, как чайки с пронзительными криками бросались вниз и там сражались за каждый кусок.

– Хелдар, - спросил он, - она все время так делала?

– Кто?

– Польгара.
– Ургита передернуло.
– Она уничтожает всех, кто ей не по нраву?

– Нет, - ответил Шелк.
– Польгара этого не делает, и никто из них не делает. Это не разрешается.

– Прости, Хелдар, разрешается или нет, но ведь я видел это вчера собственными глазами.

– Я говорил с Бельгаратом, - ответил Шелк, - и он мне объяснил. На самом деле Хабат и демон не были уничтожены - их отправили туда, откуда пришел демон. Демона непременно следовало вернуть назад; к сожалению, Хабат пришлось уйти вместе с ним.

– К сожалению? Особой симпатии она у меня не вызывала.

– Я думаю, ты не совсем понял, Ургит. Убить кого-то - это одно, а уничтожить чью-то душу - совсем другое. Поэтому Польгара так несчастна. Ей пришлось обречь Хабат на вечную муку и ужас. Когда человек вынужден сделать такое - страшнее ничего и быть не может.

– А кто это появился из воды вместе с ней?

– Алдур.

– Ты шутишь!

– Нет, правда. Я видел его всего однажды, ну, может быть, дважды. Это был действительно Алдур.