Властелин мургов

Эддингс Дэвид

– Ладно, - дружелюбно сказал Шелк.
– Давай пойдем, и ты посмотришь, как я пью. Я очень хорошо это делаю.

– Могу себе представить. Ведь ты же, в конце концов, алориец.

– Ты тоже, дорогой братец, - улыбнулся Шелк.
– Ты тоже. Так давай я приобщу тебя ко всем радостям, которые унаследовал и ты!

Гарион готов был пойти за ними, но в этот момент на палубу вышел Бельгарат, зевая и потягиваясь.

– Польгара уже встала?
– спросил он Гариона.

Гарион покачал

головой.

– Я разговаривал с Дарником несколько минут назад. Он сказал, что после вчерашнего она очень измучена.

Бельгарат слегка нахмурился.

– С какой стати она так уж сильно утомилась?
– сказал он.
– Признаюсь, зрелище было впечатляющее, но вряд ли все это настолько изнурительно.

– Я думаю, что это не усталость, дедушка. Дарник сказал, что она полночи промучилась.

Старик почесал бороду.

– Ох, я иногда забываю, что Польгара женщина. Она ничего мимо себя не пропустит. Иногда сострадание побеждает в ней все остальные чувства.

– Это не такая плохая черта, дедушка.

– Но не для женщины.

– Помнится мне, однажды в болотах кое-что случилось, - сказал ему Гарион.
– И не ты ли пытался сделать все возможное, чтобы как-то помочь Вордею - из одного лишь чувства сострадания?

Бельгарат виновато отвел глаза.

– Мы, по-моему, договорились, что вспоминать об этом ты не будешь.

– Ай-ай-ай, дедушка, - Гарион слабо улыбнулся, - ведь ты лукавишь. Притворяешься, будто холоден, как лед, и тверд, как скала, а на самом деле чувствуешь то же, что и все мы.

– Пожалуйста, Гарион, не надо распространяться на эту тему.

– Тебе не нравится быть человечным?

– Да нет, но у меня вроде бы есть некая репутация, которую нужно поддерживать.

В конце второй половины дня береговая линия, вдоль которой двигалось судно, стала еще более неровной, волны оглушительно бились о скалы, вскипая бурунами.

Шелк и Ургит поднялись по кормовому трапу, и Гарион отметил, что оба они не слишком твердо держатся на ногах.

– Привет, Бельгарион, - громко сказал Ургит.
– Присоединяйся к нам, хочешь? Мы с Хелдаром решили немножко попеть.

– Да? Спасибо, - осторожно ответил Гарион, - я не слишком хорошо пою.

– Не важно, старик. Это совершенно не важно. Может, я и сам не так уж хорошо пою. Ничего не могу сказать по этому поводу, потому что за всю свою жизнь не спел ни единой ноты.
– Он вдруг хихикнул.
– Есть куча разных вещей, которых я никогда раньше не делал, и мне кажется, сейчас пришло время понемножку начинать пробовать.

На палубе появились Сенедра и Прала. Вместо привычного черного платья Прала надела великолепный бледно-розовый халат, а волосы уложила на затылке замысловатым узлом.

– Дамы.
– Ургит

приветствовал их церемонным поклоном, но поклон оказался несколько испорченным - Ургит пошатнулся.

– Осторожно, старик.
– Шелк подхватил его за локоть.
– Мне бы не хотелось вылавливать тебя из моря.

– Знаешь, Хелдар, - сказал Ургит, глупо моргая, - по-моему, мне еще никогда не было так хорошо.
– Он посмотрел на Сенедру и темноволосую Пралу.
– А еще знаешь что? Вот, смотри - две ужасно симпатичные девушки. Как ты думаешь, они не захотят спеть с нами?

– Можем у них спросить.

– Почему бы и нет?

И они направились к Сенедре и ее спутнице, преувеличенно пылко упрашивая их присоединиться к пению. Прала улыбнулась. Когда корабль качнуло, король мургов тоже качнулся - вперед, потом назад.

– По-моему, вы оба пьяны, - объявила она.

– Мы пьяны?
– спросил у Шелка Ургит, продолжая покачиваться.

– Очень надеюсь, что да, - ответил Шелк.
– Если нет, то мы понапрасну извели изрядное количество очень хорошего вина.

– Ну, тогда мы и в самом деле пьяны. А теперь, когда мы с этим разобрались, скажи, что мы будем петь?

– О боги!
– вздохнула Сенедра, подняв глаза к небу.

На следующее утро шел холодный моросящий дождь; мелкие брызги собирались в тяжелые капли и скатывались с просмоленных канатов. Польгара завтракала вместе со всеми в кают-компании у кормового трапа, однако была молчаливой и отрешенной. Бархотка огляделась. Помещение оказалось просторным, с окнами, выходившими на корму, вместо иллюминаторов крепкие брусья поддерживали потолок.

Польгара взглянула на два подозрительно пустующих кресла у стола и поинтересовалась:

– Как там принц Хелдар и его заблудший венценосный брат?

– Кажется, они вчера засиделись за вином несколько дольше, чем следовало, - ответила Сенедра, улыбнувшись.
– Представляю, каково им сегодня.

– Знаешь, они вчера даже пели, - сказала Прала.

– Да ну? И где же они пели?
– поинтересовалась Бархотка.

– На палубе, да так ужасно шумели, что распугали всех ласточек, я в жизни такого не слышала, - улыбнулась Прала.

Польгара и Дарник, сидевшие у дальнего края стола, тихо переговаривались.

– Со мной все в порядке, Дарник, иди, - уверяла она.

– Я не хочу оставлять тебя одну, - ответил он.

– Я не одна, дорогой. Со мной Сенедра, Прала и Лизелль. Я знаю, пока ты не убедишься, ты так и будешь расспрашивать, а потом пожалеешь, что упустил редкую возможность, так что иди.

– Ну, если ты так уверена, Польгара...

– Я совершенно уверена, дорогой, - сказала она, ласково касаясь его руки и целуя в щеку.