Властелин мургов
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что есть средство вылечиться?
– Некоторые алорийцы советуют принять еще немного того же, от чего им стало плохо.
Ургит побледнел.
– Еще?
– ужаснулся он.
– Как они могут?
– Алорийцы - народ храбрый, это известно.
В глазах Ургита мелькнуло подозрение.
– А не будет ли мне от этого точно так же плохо завтра утром?
– Может, и будет. Наверное, поэтому у жителей Алории всегда с утра такое отвратное настроение.
– Глупо, Бельгарион.
– Знаю. На глупость
– Гарион увидел, что его собеседник дрожит.
– Шел бы ты в помещение, Ургит, - посоветовал он.
– Ко всем твоим проблемам тебе еще только простуды не хватает.
Дождь прекратился лишь поздно вечером. Капитан-мург посмотрел вверх, на небо, от которого все еще можно было ожидать чего угодно, потом на скалы и рифы, выступающие из бурлящей воды, и благоразумно приказал команде убрать паруса и бросить якорь. Дарник и Тоф с сожалением смотали свои снасти и теперь стояли, с гордостью глядя на десяток блестящих серебристых рыбок, лежащих на палубе у их ног.
Гарион подошел и восхищенно оглядел их улов.
– Неплохо, друзья, совсем неплохо!
Дарник осторожно измерил руками самую большую рыбу.
– Около трех футов, - констатировал он, - были еще такие же большие, но они сорвались.
– Так, наверное, всегда бывает, - сказал Гарион.
– Да, еще знаешь что, Дарник, я бы почистил их, прежде чем показывать Польгаре. Ты же знаешь, как она к этому относится.
Дарник вздохнул.
– Может быть, ты прав, - согласился он.
Вечером, отведав за ужином добытой Дарником и Тофом рыбы, все сидели вокруг стола в кают-компании и разговаривали.
– Ты думаешь, Агахак уже поймал Харакана?
– спросил у Бельгарата Дарник.
– Сомневаюсь, - ответил старик.
– Харакан хитрый. Если уж Бельдин не смог его поймать, Агахаку вряд ли удастся.
– Госпожа Польгара, - вдруг возмутился Сади, - скажите ей, пусть перестанет.
– Что такое, Сади?
– Графиня Лизелль портит мне змейку!
Бархотка, тихо улыбаясь, исподтишка скармливала Зит икру одной из самых крупных рыб, пойманных Тофом и Дарником. Зеленая змейка, довольно урча, подняла голову в ожидании следующего лакомого кусочка.
Глава 18
Всю ночь дул ветер - сильный, порывистый, он принес с собой запах ледяной пыли, и вчерашняя противная изморось сменилась мелким градом, который стучал по снастям и палубе, словно сверху кто-то пригоршнями швырял меленькие камушки.
Гарион, как обычно, поднялся рано и босиком на цыпочках вышел из маленькой каюты, отведенной им с женой. Сенедра еще сладко спала. Он тихонько прошел мимо дверей кают, где досматривали сны его друзья, и вошел в кают-компанию.
Некоторое время постоял у окошек, идущих вдоль кормы, глядя на бушующие волны и прислушиваясь к мерному потрескиванию снастей и тихому пению воды за кормой.
Гарион присел надеть ботинки, которые держал в руках. Дверь открылась,
– Похоже, какое-то время мы пойдем черепашьим шагом, - сказал он Гариону.
– Ветер все крепчает, и дует он прямиком с юга. Мы идем прямо против ветра.
Гребцы из сил выбиваются.
– Ты представляешь хотя бы примерно, на каком мы сейчас расстоянии от оконечности полуострова?
– спросил Гарион, вставая и притопывая ногами в башмаках.
– Я немного потолковал с капитаном. Если верить ему, всего в каких-нибудь нескольких лигах. Правда, возле южного берега множество островков, и он предпочитает переждать шторм прежде, чем попасть в те места. Он не больно-то лихой моряк, да и посудина у него плохонькая - робость его вполне естественна.
Гарион оперся локтями о подоконник и взглянул на штормовое море.
– Такой ветер может дуть неделю кряду, - заметил он, потом повернулся к другу.
– А что, наш доблестный капитан вполне оправился? Когда мы отплывали от берегов Рэк-Урги, у него было странноватое выражение лица.
Дарник улыбнулся.
– Сдается мне, он разговаривает сам с собою не переставая. Пытается уговорить себя, что ровным счетом ничего не видел на причале и что вообще ничего не произошло. Бедняга до сих пор съеживается, когда Польгара выходит на палубу.
– Это хорошо. Кстати, она уже проснулась?
Дарник кивнул.
– Прежде чем уйти, я напоил ее чаем.
– А как, ты полагаешь, она отнесется к моей просьбе слегка припугнуть капитана - ну, совсем чуть-чуть, а?
– Я бы не употреблял слова "припугнуть", Гарион, - серьезно посоветовал ему Дарник.
– Попроси ее "поговорить" с ним, "убедить" его. Польгара ни за что не согласится кого-либо запугивать.
– Но тем не менее сделать это необходимо.
– Разумеется, но она-то так не считает!
– Давай-ка навестим ее.
Каюта Польгары и Дарника была так же мала, как и все прочие на борту этого незавидного судна. Три четверти пространства занимала широченная кровать из крепких досок, растущая, казалось, прямо из стены. В самом центре этого внушительного сооружения восседала Польгара в любимом своем синем платье, обеими руками обхватив чашку с чаем и глядя в окошко на разбушевавшееся море.
– Доброе утро, тетушка Пол, - поприветствовал ее Гарион.
– Доброе утро, дорогой. Как мило, что ты зашел.
– Ты в порядке? Ну, я имею в виду... Я понимаю, как страшно расстроило тебя все то, что приключилось там, в порту.
Польгара вздохнула.
– Думаю, самым худшим было то, что я ровным счетом ничего не могла поделать. Пробудив демона, Хабат подписала себе смертный приговор, но вот привести его в исполнение пришлось мне.
– И без того мрачное лицо ее выразило искреннее и глубочайшее сожаление.
– Сделай одолжение, давай переменим тему.