Влипла! или Смотри, не влюбись
Шрифт:
– Эй! – возмущенно дёрнулась я и шутливо приготовилась кое-кому навалять.
Встрепенувшись, Мирон побежал от меня с Тимкой на руках, который тут же начал заливисто смеяться. Похоже, игра в догонялки его самая любимая. Он даже дома пытается от меня быстро-быстро уползти, когда я объявляю ему о том, что «сейчас съем самого сладкого мальчишку».
– Догоню-догоню! – рычала я, отчего Тимка даже взвизгнул, начав смеяться ещё громче.
Боковое зрение не сразу, но заметило, что во двор кто-то зашёл. Повернув голову, я увидела высокую,
– И что? – повела женщина темной бровью.
– Даже не обнимешь жену?
Жену? Это что, привет с того света?
Страх – первое, что я почувствовала, стоило этой женщине в твидовом костюме заговорить.
За страхом, шевельнувшим волоски на коже, пришло опустошение. Мгновенное. Словно из кончиков моих пальцев бисером высыпалась вся энергия, тепло и что-то ещё, только-только зарождающееся.
– А ты что тут забыла, кукушка?! – первой отмерла Света, которая буквально вылетела из качелей и понеслась на женщину в твиде. Если бы не Сан Саныч, буквально поймавший свою жену налету, то она бы точно вцепилась женщине в идеально уложенные темные локоны. – Полгода где-то загорала, а тут вдруг вспомнила, что мать и жена?! Имя сына-то хоть помнишь или подсказать?
– Света, - покачала женщина головой, а губы в красной помаде, расплылись по лицу в снисходительной улыбке. – Смотрю, ты всё так же бурно на меня реагируешь. Я тоже по тебе скучала, но, всё же, уймись. Я приехала к своему мужу и сыну, - взглянула она при этом на Мирона, который молча передал Тимку утихомирившему свою жену Сан Санычу.
Не мне.
Света тут же сгребла Тимку в свои руки и быстрыми шагами исчезла в доме, словно хотела спрятать малыша. Сан Саныч пошёл за ней, прихватив с собой плед с качелей.
Мирон Александрович, продолжая смотреть на свою жену сосредоточенным суровым взглядом, пошёл прямо к ней, отчего женщина улыбнулась ещё шире.
– Мирон, как-то нехорошо знакомить родителей с невестой при живой-то жене.
– Я всего лишь няня, - произнесла я, глотая болезненный ком в горле. Даже равнодушную улыбку смогла натянуть на лицо. – Просто няня.
Но сам Мирон Александрович никак не отреагировал ни на мои лова, ни на слова своей жены, а лишь, подхватив под локоть, вывел ее за ограду и хлопнул металлической калиткой, тем самым отрезав их от меня.
Захотелось как можно скорее смыть или хотя бы стряхнуть с себя грязь, которой я оказалась облеплена. Облепила я себе ею сама, когда полезла целовать женатого мужчину.
Дуры, блин! Что я наделала?
Прочистила горло, быстро проморгалась и смахнула рукавами куртки выступившие слёзы. С полным равнодушием на лице, сохранять которое мне стоило большого труда, вошла в дом прямая,
Матвей уже не лежал на диване в ненастоящих муках, а с хмурым лицом надевал футболку. Рядом стояла Рита, на лице которой отражалась замешательство.
– Рита, подожди меня. Вместе на автобусе поедем, - бросила я ей мимоходом и влетела на ступеньки на второй этаж. В комнате бегло накидала свои вещи в рюкзак, не заморачиваясь о том, чтобы сложить их бережно.
Закинула рюкзак на плечи, окинула комнату взглядом, чтобы убедиться в том, что ничего не забыла, и на выходе столкнулась с Матвеем, в серых глазах которого отразилось сожаление.
– Майя, не пори горячку. Просто дай Миру всё тебе объяснить. У него это лучше получится, чем у меня.
– Мне не нужно ничего объяснять, Матвей, - улыбнулась я ему почти даже беспечно. – Всё нормально.
– Чёрт! – выругался младшенький себе под нос и лихо взлохматил волосы на затылке. – Давай, я хотя бы до города вас подвезу.
– Не нужно. Мы сами, - ответила я обошла его по дуге, так как больше не могла удерживать улыбку на губах, что дрожали от сдерживаемых слёз. – Поехали, Рита.
– Да, сейчас. Я только рюкзак свой заберу.
– Хорошо. Я подожду тебя.
Выйдя за ограду, я сразу столкнулась взглядами с женой Мирона Александровича. Оперевшись задом о такси, она с лёгкой улыбочкой слушала то, что ей едва слышно говорил Мирон Александрович.
– Уже уходите? Няня… - спросила женщина, поведя бровью.
– Да. Мне пора. Думаю, Тимке няня больше не нужна, - ответила я ей, всеми силами стараясь не смотреть на Мирона Александровича, чей взгляд чувствовала на себе. – Всего доброго, - пожелание, давшееся мне со скрипом в голосе.
– Май, - поймал меня Мирон Александрович за локоть, почти как свою жену. Уставилась в ворот его куртки, боясь заглянуть в глаза, так как знала, что в таком случае я точно расплачусь. – Прошу тебя, подожди две минуты, мы поговорим, и я всё тебя объясню.
– Мне не нужно ничего объяснять, Мирон Александрович. То, что было вчера вечером – только моя вина. Простите, что позволила себе лишнее. Я виновата.
– Май, - мягко встряхнул меня мужчина, мученически выдохнув, будто я редкостная душнила.
– Просто подожди пару минут.
– Я опоздаю на автобус, - вырвала я свою руку. – До свидания, Мирон Александрович, - поправив воротник своей куртки, чтобы скрыть сопли и слёзы, я пошла к калитке Риты.
– Твою мать! – раздался за спиной яростный вскрик, а затем громоподобный удар, заставивший меня вздрогнуть, но не оглянуться.
– Я всё, - выскочила Рита, закрывая за собой калитку на тайную заглушку. В руках её была небольшая коробка как из-под обуви, а на плечах рюкзак. – Всё нормально? Что-то взорвалось? – хмуро осмотрелась она.