Влипла! или Смотри, не влюбись

Кит Тата

– Да. Ты оказалась смелее и быстрее меня, старика, - невесело усмехнулся Мирон Александрович.

– Вы женат, - напомнила я и ему, и себе, начиная, наконец, высвобождаться из его объятий.

Мне просто необходима дистанция. Когда он близко настолько, что я улавливаю его аромат, я не могу адекватно соображать.

– Да. Женат, - кивнул Мирон, чем вогнал ещё один гвоздь в гроб моего самоуважения. – Но уже больше семи месяцев не живу с ней. Больше полугода мы даже не виделись.

– И что? Вы заскучали и вас потянуло на сторону? Почему пришли за мной и продолжили? Ладно я, но вы… Я думала, вы лучше! – злилась я. – Почему вы ответили на мой поцелуй, если вы женат?

И жена ваша жива. А вы говорили о ней так, будто она мертва.

– Я никогда не имел в виду, что она мертва. Я не хотел о ней говорить, только и всего. Эта тема неприятна всей нашей семье. Только мои и ее родители не в курсе произошедшего. Для них мы просто разошлись на время, взяли паузу, начали свободные отношения… и прочая новомодная чушь, чтобы не портить их отношения. Наши родители давно дружат и, кроме того, у них общий бизнес.

– Но зачем тогда представлять меня своей невестой? Я не понимаю.

– Как я тебе уже говорил – это твоя страховка от мамы, из-за активного вмешательства которой я когда-то женился на Алине. А еще это была, в некотором роде, провокация для самой Алины. Я знаю, что мама с ней общается и рано или поздно проболтается. Скорее всего, то обстоятельство, что мы с тобой начали проводить вместе еще и семейные праздники, для мамы стало последней каплей, после которой она и позвонила Алине. Как последняя попытка спасти несостоявшуюся семью. Теперь мне осталось дождаться, когда Алина начнёт совершать ошибки.

– Мама у вас, конечно… - качнула я головой.

– Не думая, что она со зла. Хотя, всякие мысли порой посещают, - усмехнулся он невесело.
– Мама с самого моего детства мечтала быть с матерью Алины не только подружками, но еще и родственницами. Саныч для этой роли не подошёл, так как уже был староват по меркам Алининой мамы, Матвей был маловат, а я вот в самый раз. Но мы расстались с Алиной, когда Тимке не было и двух месяцев. Алина просто уехала, бросила его. Я свалил всё это на послеродовую депрессию, постарался понять, поехал за ней, предлагал помощь психологов, разговоры, иные способы решения её внутренних проблем, но ничего не вышло. Она отказывалась даже просто смотреть на сына и на меня, как виновника того, что у нее есть сын и теперь нет фигуры и карьеры. Я стерпел. Я ждал, когда этот бзик у нее пройдёт. Месяц ждал, два, три. Потом предупредил её, что подаю на развод. Надеялся на быстрое и полюбовное решение этого вопроса, но Алина сказала, что при разводе отберет у меня сына. Суды почти всегда в этом вопросе на стороне женщин. А так как Тимка ей не нужен, то забрать она его хочет из принципа, после чего, скорее всего, увезет заграницу наёмным нянькам. А я не могу лишиться сына. Бизнес, кафе, гостиницу – отдам не глядя, но не Тимку. Все эти месяцы я собираю доказательства того, что Тимка должен остаться именно со мной. Алина далеко непроста, у неё так же есть связи и деньги. Так что для того, чтобы подать на развод, я должен быть во всеоружии, потому что в этом случае я пойду ва-банк. На кону Тимка. Действовать нужно осторожно.

Масштаб того, что происходит за суровой холодной стеной по имени Мирон, вогнал меня в ступор. Я и представить себе не могла, что где-то там вне поля моего зрения, зреет самая настоящая бойня за малыша.

– И да, Майя, - взгляд серых глаз значительно смягчился, голос стал казаться нежнее.
– Я виноват, что не рассказал тебе о том, что до сих пор, по документам, женат. Но я и не думал, что в моей жизни появишься ты. По крайней мере, не так скоро. Не думал, что всё зайдёт настолько далеко. Не поцелуй в ту ночь меня первой ты, уверен, это сделал бы я сам.

– Всё равно это бесчестно, даже с

учётом того, что вы мне только что рассказали. Вдруг вы врёте? – заглянула я в его глаза. – Знаете, как бывает в фильмах – мужчина рассказывает любовнице байки одну за другой, выдумывает причины, по которым не может развестись с женой: сначала дети маленькие – их нельзя травмировать, потом жена старенькая – и травмировать нельзя уже её. И так до бесконечности. А я не хочу в эту ловушку, - слёзы душили. Прямо сейчас я по своей воле буквально отрывала от себя мужчину, в которого уже по уши была влюблена.

– Я понимаю, - согласно кивнул Мирон. – И поэтому пока ничего, кроме ожидания не могу тебе предложить. Знаю, что ты не подпустишь к себе, пока ситуация не разрешится. Мне только нужно время. Время и твоя поддержка.

– Не думаю, что я смогу дать хоть какие-то показания в суде. Наверное, это будет неэтично.

– Тебе не нужно лезть в это дело, Май. Просто дай мне понять, что ты всё ещё рядом со мной и Тимкой.

Опустила взгляд. Я не могла сказать ему это прямо сейчас. Не тогда, когда на меня свалилось столько информации, а вместе с ней ещё больше сомнений. Но… Он ведь представил меня своей семье. Если бы с женой отношения были плохие только в красочных историях для любовницы, то вряд ли он стал бы представлять меня родителям и братьям. Хотелось верить, но вместе с тем, не хотелось стать обманутой.

Всё так запутанно…

– Болит? – спросила я. Обхватила перебинтованную кисть Мирона и мягко погладила пальцами.

– Ерунда. Немного крови, пару ссадин…

Вскинула взгляд в серые глаза и только сейчас поняла, что так сильно тогда на даче хотела отключить себя эмоционально от Мирона, что даже не придала значения его ранам. Но сейчас, когда злость не застилала глаза и разум, картинка в кровавых тонах ярко заиграла перед глазами.

Ладони вспотели, ноги обмякли.

– Майя, нет. Только не вырубайся, - подхватил меня Мирон на руки. – Смотри на меня. Смотри, Май… Твою мать! Зачем я сказал про эту кровь…

Хаотичные поцелуи в щеку и кончик носа не спасли меня от бездны, в которую я стремительно провалилась.

Очнулась от ощущения тепла и запаха эвкалипта, обнаружив себя лежащей на диване головой на коленях Мирона, на плечах плед.

– Сок и шоколадка. Всё, что нашёл у тебя в кухне.

– Спасибо, - выдавила я сипло. Села и присосалась к трубочке маленькой коробочки сока. – А где сейчас Тимка?

– С Санычем и Светой.

– А если Алина явится к ним и заберет Тимку? – паника подступила к горлу.

– Во-первых, она не полезет, потому что боится Свету. Во-вторых, она не станет так действовать, потому что ей нужно, чтобы любой её поступок был принят публикой с восхищением. А похищение ребенка – это не то, чем можно похвастаться. К тому же, уверен, она ведет какую-то свою игру, а похищение – это пятно на ее репутации. Так что здесь не о чем переживать.

– Ясно.

Что-то внутри меня желало быть полезной, хотело помочь Мирону решить его проблему, но вместе с тем это что-то вынуждало меня держаться в стороне и просто немного подождать, посмотреть, понаблюдать.

– Ты придёшь завтра к Тимке? – спросил Мирон, заглянув мне в глаза.

– Я не знаю, - выдохнула я честно.

– Я понимаю, тебя, Май. Но приди завтра хотя бы для того, чтобы попрощаться с ним на время. Не бросай Тимку так, - махнул Мирон рукой, будто бросил тряпичную куклу на пол. – Не исчезай. Он к тебе здорово привязался.

– Хорошо. Я приду. Если это не доставит вам проблем.

– Ты всё ещё со мной на «вы».

– Это всё ещё моя привычка.