Влиятельные джентльмены
Шрифт:
Мысли не давали покоя Велецкому. Когда дети уснули тревожным, неспокойным сном, он ещё некоторое время сидел в темноте и смотрел на них, словно бы пробуя на вкус новые, ранее совершенно не знакомые ему эмоции – а потом, дивясь неумолчному желанию, направился в кабинет, звонить Плещееву.
Бойкий молодой человек – а с недавних пор целый капитан Отделения по охранению общественной безопасности – сумеет расторопно выполнить несложное, хотя и хлопотное поручение нового начальника и давнего друга. Видный, исполнительный, пусть даже местами и недостаточно глубокомысленный, он не склонен к лишним вопросам, зато точно знает
Таким Велецкий знал его со студенческой скамьи. И пусть подделка документов дело, строго говоря, подсудное – и в особенности подсудное для человека при погонах – но сейчас-то этой подделкой он никому не вредит. И даже действует для общего блага. А главное, для блага этих детей. Почему? Этого Велецкий рационально не смог бы объяснить и самому себе, но чувствовал самым нутром, а потому был твёрдо в том уверен.
Сейчас он телефонирует в Петроград. Юра Плещеев примет его звонок даже в поздний час. Оформить усыновление задним числом не составит труда. Фамилию детям, конечно же, он даст свою, а придумать им неброскую историю и вовсе…
На столе в кабинете лежал подчёркнуто изысканный конверт. Велецкий даже запнулся у входа от неожиданности. Он инстинктивно обернулся в коридор ко входной двери, будто желая удостовериться, что запер её. Дверь, конечно, была закрыта и ничем не указывала на непрошеное вторжение.
Подполковник покачал головой, прищурившись, подошёл к столу, задёрнул шторы и аккуратно вскрыл конверт.
– Александр Климентович, Ольга называет Вас отцом, но я… Я помню отца. Если я не буду делать как Ольга, это будет для Вас оскорблением?
– Это будет поступком взрослого мужчины, Тимур. Жаль, что тебе пришлось повзрослеть так скоро.
– Но Вы не подумайте, что это от неблагодарности! Если бы не Вы, то… Не знаю, что бы случилось… Я всегда буду помнить!
– Спасибо, Тимур. А знаешь, та наша встреча стала шансом не только для вас с Ольгой…
– А для кого ещё?
– Ещё и для меня.
День Независимости 1976 года, как то свойственно всем новомодным праздникам, выдался в Охранном отделении вовсе не праздничным, хотя и по-своему оживлённым. Особенно в зале совещаний того отдела, который заведовал международным сотрудничеством и международными же расследованиями. Погоды стояли сырые и промозглые, даром что по старому стилю ещё октябрь. Однако начальник, будучи урождённым петербуржцем, да ещё и сызмальства закалённым, жары не любил, а потому отопления в угоду ему не включали.
Начальнику ещё не было и сорока, однако он уже почти полгода носил подполковничьи эполеты и числился личностью легендарной. Хотя в легендах тех было поровну заслуг и самого подполковника, и рассказчиков-доброхотов.
В зале совещаний собралась вся срочно созванная сыскная группа из шести человек, включая двух новичков, которым старожилы эти легенды за милую душу и травили.
– Говорят, подполковник наш как-то на одиночной операции в Корейском море единым махом чуть ли не пять миль проплыл! – молодой капитан Иван Шульгин подмигнул с дальнего конца овального стола.
– Пять миль?! – новички, подпоручики Тарас Полоус и Женя Тишкевич, выпучили глаза, лихорадочно соображая, сколько каждый из них сумел бы проплыть без остановки.
– А потом ещё китайских
– Да ну!
– А то! – передразнил басом широкоплечий поручик-старожил Денис Лесников, которому вот уже который год всё никак не удавалось сдать экзамен на новый чин. – А ещё сказывают, он в Монголии как-то десяток вооружённых головорезов в одиночку голыми руками раскидал!
– Десяток?! Да не может быть! – недоверчиво гудели Тарас с Женей, хотя на лицах их ясно читалось, что они уже не просто хотели верить этим рассказам, но даже всей душой надеялись на то, что они окажутся правдой.
Давний коллега новоиспечённого подполковника, капитан Юрий Плещеев, стоял у стены и молча улыбался всем байкам. Он-то сам хорошо знал, что миль в Корейском море было, конечно, не пять, а едва половина того, зато путь был проделан в ледяной воде, до которой командир с юности был охоч. В Монголии сработал он на деле не голыми, ясно, руками, да и не без помощи подоспевшей монгольской полиции: однако подкрепление из местных он вызвал точно к месту и ко времени, заранее всё просчитал и здраво решил не позёрствовать.
Позёром подполковник – человек невысокий и в общем-то не примечательный, разве что сработавший себе изнурительными тренировками исключительную мускулатуру – не был отродясь, хотя цену себе знал. А вот работать единолично и в самом деле любил донельзя, по сию пору не доверяя настоящего дела ни одному из помощников.
Его подвиги не казались Плещееву такими уже удивительными – ещё в училище был Александр Климентович выдающимся курсантом, о котором редкий преподаватель не отзывался восторженно.
Удивительным ему казалось скорее то, что беззаветно преданный делу Велецкий теперь ухитрялся совмещать амплуа легенды особого сыска с – вот кто бы мог подумать! – новоиспечённым отцовством. Года три или четыре тому Юра помог ему оформить срочное и до крайности внезапное усыновление мальчика и девочки, к которым подполковник теперь спешил каждый вечер вместо того, чтобы работать круглым сутками, как раньше. Поговаривали даже, что это его родные дети, признанные, а вовсе даже не усыновлённые – да и сам подполковник те слухи отнюдь не пресекал. Но только капитан Плещеев во внебрачных детей Велецкого не верил. Во-первых, будь такие, подполковник непременно бы сочетался браком с их матерью. А во-вторых… С курсантских времён запали в память Юре необычные отношения Велецкого с женщинами, совершенно не свойственные их учебному заведению. Сперва они сторонились умного, но невысокого и невзрачного Саши – а затем уже Саша, сделав себя к офицерскому чину не только отличником, но и атлетом, сторонился их, почему-то накрепко запретив себе доверять хотя бы одной. Уж сколько раз, грешным делом, Юра со товарищи пытались эту странность исправить…
И тем удивительнее казалась капитану привязанность Велецкого к детям, всю силу и оттого необычность которой он понимал лучше, чем кто бы то ни было.
Отслушав очередную байку, Женя Тишкевич сам подал голос:
– А правда, что подполковник в первую же неделю, как восстановился на службе в семидесятом, в одиночку ликвидировал аж целый наркокартель?..
– Неправда, Евгений Сергеевич, нас было двое, – послышался спокойный голос. – Без помощи моего хорошего друга у меня бы мало что вышло.