Влюбленные безумны
Шрифт:
Осуждать государя было недопустимо, даже в частной беседе и даже в шутливом тоне.
– Вы, и в самом деле, зашли слишком далеко, сударь, – Александра поднялась. – Рада была знакомству, – кивнула она Кэтти.
– Так мы еще увидимся, графиня? – спросил Серж. – Вы ведь хотите узнать новости из Иванцовки? Тетушка мне пишет.
– Да, заезжайте к нам, графиня, – подхватила Катерина Григорьевна. – Запросто, по-родственному. Наш дом на Английской набережной. У нас славные вечера, клянусь, вам не будет скучно, – жалобно добавила Кэтти. Видимо, родовитые дворяне
– Непременно, – холодно ответила Александра и поспешила уйти.
Соболинский со странной улыбкой смотрел ей вслед. Она знала наизусть все его улыбки: презрительную, ироничную, нежную. Знала, как он улыбается, когда чувствует свою победу. Знала даже, какой улыбкой он встречает смерть. Но эту не знала. Три прошедших года изменили не только ее. Они друг от друга отдалились, но в то же время странным образом сблизились. Потому что не было больше провинциальной девочки без всякого жизненного опыта и столичного франта, обладающего этим самым опытом сверх меры. Они теперь были на равных, и он улыбался потому, что хотел скрыть свою неуверенность. Она же изо всех сил старалась скрыть свое волнение. Потому что ничто так не ослабляет женщину, как ее безграничная власть над мужчиной.
«Вот и кончилась моя спокойная жизнь», – подумала она, садясь в карету и невольно при этом оглядываясь. Ей казалось, что теперь Соболинский повсюду будет ее преследовать.
Почему он вдруг затеял разговор об алмазе? Ведь Серж теперь женат на очень богатой женщине, которая, судя по виду, безумно его любит. И выполнит любую его прихоть. В деньгах Соболинский теперь не нуждается. Или в свете чего-то не знают? Александра чувствовала здесь какую-то загадку. Ей во что бы то ни стало хотелось ее разгадать, но в то же время она боялась оказаться слишком близко к человеку, который, как теперь выяснилось, все еще был ей небезразличен.
«Зачем мне чужие семейные тайны? Хватает и своих. Я буду его избегать, – решила она. – Алексей Николаевич назвал мне правила, которых надо придерживаться, если хочешь оставаться в глазах света порядочной женщиной. Правила трех „не“. Непринимать, нетанцевать, необедать. А, главное, четвертое, над всеми этими правилами: неоставаться с ним наедине. Если я буду их соблюдать, мне ничто неугрожает».
Об этой встрече Александра ничего не сказала мужу. Алексей Николаевич с утра до вечера был занят на службе. Говорил он о своих занятиях крайне неохотно, и Александра никогда не узнала бы правды, если бы не «верные подруги». С такой же услужливостью, как и обидное письмо, они донесли графине Ланиной и о трениях в строительном комитете.
– Ваш супруг, дорогая, не согласен с графом Клейнмихелем по срокам строительства, – сказала Александре одна из дам, чей муж служил по тому же ведомству. – И не только в этом. Отношения между ними чрезвычайно натянутые.
– Отчего же?
– Ах, неужели же вы не знаете?
– Я не понимаю, о чем вы.
–
– Граф Клейнмихель?
– Именно.
– Ну а при чем же здесь мой муж?
– Вы ведь тоже пользуетесь особым расположением высочайших особ.
Александра наконец начала понимать, куда клонит ее собеседница.
– Неужели это может стать причиной отставки Клейнмихеля? – резко спросила она.
– А разве нет? – наивно спросила жена чиновника.
На это и намекала Аннета. О партиях при дворе, распределяющих внимание, а соответственно, и милости государя. Граф Клейнмихель опасается за свою высокую должность, которой он был обязан в том числе и особым расположением Николая Павловича к своей родственнице. Потому что у нее появилась соперница, чей муж состоит в том же комитете. Вот в чем все дело!
По каким-то причинам Александру не назначили статс-дамой императрицы, хотя она и очень приглянулась государю на маскараде. Александра склонна была думать, что это влияние Варвары Нелидовой или Смирновой-Россет. А скорее, обеих.
– Против этого была сама императрица, – огорошила ее Аннета. – Она опасается твоего влияния на мужа. У государя и раньше случались интрижки, но он хороший семьянин. Нелидову для него выбрала лично Александра Федоровна, когда врачи запретили ей рожать.
– Как такое возможно?!
– О! Государыня очень мудрая женщина! Она прекрасно понимает, кто ей соперница, а кто нет. Ты слишком красива и слишком женщина. Ты забираешь мужчину целиком, со всеми его мыслями, чувствами и страстями. Я же вижу своего кузена. Его никак нельзя назвать глупым или чувствительным к женским чарам. Но он теперь влюблен, и это видят все.
– Зато я его почти не вижу, – пожаловалась Александра. – Сомневаюсь, что он меня так уж любит.
С тех пор, как ее назначили статс-дамой, они с Аннетой сблизились. Головина мечтала о повышении по службе, которая была единственным для нее источником средств к существованию и просто смыслом ее жизни, и она сделала последнюю решительную ставку на графиню Ланину. Этот клубок придворных интриг Александра потихоньку начинала распутывать.
– Алексис честный человек, – вздохнула Аннета. – Слишком уж честный. Если он видит в порученном ему деле какие-то непорядки, он сделает все для того, чтобы их устранить. А о его любви говорит то, что он тебе не препятствует. Ведь он прекрасно знает, чем может обернуться для его красавицы жены служба при высочайшей особе.
– Я не буду ничьей любовницей! – заявила Александра.
– Никто не может тебе этого приказать, – сурово сказала Аннета. – Но думаю, все сложится так, что рано или поздно придет к этому.
– Никогда!
– Ты идеальная любовница для государя, ma chere, – вкрадчиво сказала Аннета. – Замужняя дама, муж которой человек и без того достаточно влиятельный и богатый, с большими заслугами перед отечеством. Его новый чин, новый орден или же новая высокая должность не вызовут повода для сплетен. Дети, если они родятся, получат знатное имя, и все будет законно.