Влюбленный холостяк
Шрифт:
Она вздохнула, покоряясь ему, ее губы открылись ему навстречу. Эва позволила ему делать с собой что угодно и с жаром отвечала на его нескромные ласки. Кровь вспыхнула огнем, обволакивая все ее существо всепожирающим пламенем. Она превратилась в еретика, сжигаемого на костре.
Отрицать это уже невозможно. Господи, она хочет его и обязательно будет с ним — на своих условиях, конечно, не на его, никогда на его, — и произойдет это сегодня ночью. Сладкая мысль. Она вспыхнула на острие ее нарастающей страсти…
Руки Люсьена, лаская
— Если вы сделаете такое еще раз, я буду вынуждена вас убить, — неуверенно проговорила она, пытаясь восстановить дыхание и в каком-то оцепенении глядя себе под ноги.
— И вы полагаете, что это меня остановит?
— Вы же знаете, что у меня к вам нет никаких чувств.
— Значит, вы великолепная актриса.
— Я ненавижу вас. Я ненавижу вас с тех пор, как узнала, что вы именно тот человек, который мешает нам здесь, во Франции… Дело с любовным эликсиром — всего лишь верхушка айсберга.
— Гм, да… — Его теплая, несмотря на морозный ночной воздух, рука придерживала ее затылок, пальцы ласкали нежную кожу за ухом. — Хотел бы и я проявить такую самоотверженность, но боюсь, что покорен с того самого момента, как впервые увидел вас.
— Вожделение, и ничего больше. Не обращайте на него внимания, и оно пройдет.
— Я пытался. Не помогло.
— Тогда найдите другую женщину.
— Мне не нужны другие женщины. — Голос герцога превратился в хриплый шепот, и она почувствовала его дыхание у себя на шее. Его губы. Шепот, слившийся с поцелуем — неожиданным, запрещенным, опасным. —
Мне нужна ты.
Горячая дрожь пробежала по ее телу. Он способен разбить ей сердце. Разломить на кусочки, растоптать и уйти, даже не оглянувшись. Страх почти парализовал ее… но Эва не привыкла бояться. Если это пугает ее, то тем больше оснований не позволить этому продолжаться.
— Что вы скажете, миледи? Вы вдова, а не стыдливая девственница, не представляющая, что делают взрослые люди в постели. И если я не ошибаюсь, вы так же, как и я, хотели бы закончить то, что мы начали в моей. А я, Эва, обычно не ошибаюсь. Позвольте мне доказать вам, что мужчина может быть очень… по-настоящему интересен.
У Эвы подгибались колени.
— У меня есть… одно дело на балу, которое нужно сделать.
— У вас есть дело, которое вы должны сделать для меня. Но сначала удовольствие, потом работа, правда?
Люсьен взял ее за руку. Страх и желание боролись в ее душе. Ночь обступила ее со всех сторон, леденила кожу, стараясь заморозить кровь, но Блэкхит зажег в ней огонь желания.
И тогда ей в голову пришла неожиданная мысль. Соблазнительная мысль, настолько удачная, настолько отвечавшая
Потешить себя.
— Ну что ж, Блэкхит, — промурлыкала она, глядя снизу вверх в его скрытое тьмой лицо. — Я не в восторге от мужского пола, но мне хочется дать вам шанс изменить мое мнение о нем. Мы с вами пойдем ко мне домой, но, — она прищурилась, — See произойдет на моих условиях, так, как я захочу.
— И каковы будут условия?
— Полная власть.
Герцог приподнял бровь.
— Боже, эта ночь обещает больше, чем я предполагал…
— И я говорю вам сейчас: если вы разочаруете меня хоть в чем-нибудь, я убью вас.
— В таком случае обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы доставить вам полное… — его губы изогнулись в медленной, опасной улыбке, — удовольствие.
Они порознь вернулись на бал, и Эва, сославшись на головную боль, покинула громадный шумный зал.
Она увидела Франклина, которого явно не обманули ее отговорки. Он видел ее с Блэкхитом. Он наверняка раздумывал, для чего она общается с противником. Но у Эвы были собственные планы…
Он ждал ее, как и обещал, у подножия огромной лестницы, ведущей на верхние этажи. Стояла тишина; вокруг не было даже слуг.
— У вас последняя возможность передумать, — прошептал он с вызывающей улыбкой.
— Я не такая трусиха. Я не боюсь большого злого волка.
— Правда? Тогда отчего, позвольте спросить, вы дрожите?
Она вымученно улыбнулась, чтобы скрыть робость.
— От предвкушения.
Люсьен усмехнулся, и от его усмешки все у нее внутри, казалось, завязалось в узел. Что ж, она солгала. Немного. Она боится большого злого волка, потому что волкам ничего не стоит вырвать у вас сердце и сожрать его. А Эва прекрасно понимала, что еще немного — и она сама поднесет ему свое сердце на блюдечке с голубой каемочкой.
Спокойно! Ты держишь ситуацию в руках. Он согласился на то, что все будет по-твоему! Тебе нечего бояться, пока ты сама не начнешь мечтать о нем как маленькая девочка, пока не начнешь обманывать себя тем, что он хоть чем-то отличается от остальных самцов…
Она надменно вскинула голову. Самообладание вновь вернулось к ней. Да, она взяла себя в руки. Они поднялись по лестнице, и с бешено колотящимся сердцем Эва повела герцога к своей комнате.
Она обернулась и окинула своего спутника суровым взглядом.
— Позвольте напомнить вам, Блэкхит. Все будет по-моему.
— О, конечно. — Его лицо осветилось улыбкой. — Полная власть.
— И запомните, я не остановлюсь перед тем, чтобы убить вас, если вы попытаетесь меня как-нибудь обмануть.
— Я знаю это, моя дорогая. Это одна из многих причин того, почему я так очарован вами. — Голос герцога превратился в соблазнительный шепот. — Видите ли, я без ума от опасных женщин.
Эва напряглась, ее сердце затрепыхалось, как подбитая птица.