Вне имён
Шрифт:
– Постарайся всё вспомнить как можно детальней. Имена, клички, облик, - настаивал Неназываемый.
– Ну... Облик только шефа могу описать. Остальных не видел. Сидел в шкафу. А клички... Моего шефа назвали Генералом. А приехал некто Крот... Он как бы тоже вхож в нашу контору и тоже её арендует. Когда коллекторское агентство закрыто. Я так понял.
– Крот?
– вскрикнула Маша.
– А что?
– спросил Евгений.
– Да так... Ничего.
– Нет, ты говори, что знаешь. Это важно, - сказал Неназываемый.
– Пусть вначале Женя расскажет до конца.
– Ну, этот Крот, как
– Значит, Крот, - задумчиво сказал Неназываемый.
– А ты, Маша, что о нем знаешь?
– Ну... Сидела я когда-то на чердаке и плакала. Это когда Николай, на том самом вечере...
– Опустим подробности. Кто вошел на чердак? Зачем? Они тебя видели?
– Меня не видели. Пришли двое. И я слышала их разговор. Один называл другого Логовом. А другой... Не помню, как. Но они упоминали Крота. Который... Ну да! В одном медцентре работает... И должен был... Заняться некой "девчонкой". Мне еще тогда показалось, что речь идет обо мне, но это было нелепо, и я отогнала эту мысль. Но... Речь шла именно об операции. О том, что могут вырезать и продать какой-нибудь орган...
– У девчонки?
– У девчонки. Чтобы отстранить её от... То ли кадра, то ли субъекта. А то, она заподозрит неладное.
– Значит, Крот работает в медцентре. Скорее всего, том самом, который ты мне сегодня показала. И там синтезируют "снег" и, возможно, всякую иную гадость. Явно работают с размахом. И нити от странного эксперимента над Николаем тоже тянутся к этому медцентру... Вопрос, им нужен был именно Николай, или было все равно, на ком экспериментировать?
– Неназываемый задумался.
– Надо проверить на всякий случай версию, что и Николай, вернее, его облик, был зачем-то нужен. Маша, где бывал и чем занимался твой друг?
– Он... Спортсмен. Ходил в свободное от занятий время в молодежный фитнес-центр. В том же здании располагается школа боевых искусств и закрытый молодежный клуб. А больше - думаю, никуда. Некогда ему было: он писал диплом.
– Молодежный клуб... Надо проверить, может ли он заинтересовать таких, как Крот, - задумался Неназываемый.
Некоторое время, засев за компьютером вместе с Евгением, Неназываемый провел, создавая по его описаниям внешность жертв "снега" и шефа агентства, Генерала. Загнал их в компьютерную базу. Которой пользовались все свои.
– Те, кто работает в наших, а не официальных, следственных органах, попытаются отыскать и спасти этих людей, - пояснил он Жене.
– Ну, и Генерала... Будут знать в лицо.
В это же время, Маша потихоньку пересказала свою историю, для Фанни и Схимника.
Наконец, Неназываемый сказал:
– Ну, что, Фанни, Схимник, едем? Мы, вроде бы, сегодня собирались в гости...
– Нет. Один. Снимаю комнату.
– Тогда, снимайте у нас. Если не против. Потом, и работу подыщем вам другую. Согласны?
– Да.
Уже в машине, он сказал спутникам:
– Ни на Марии, ни на Евгении нет подсадок теней. Евгения проверяли в медцентре, а Машу я свозил в музей. В общем, они - наши. А сейчас... Мы едем к одной моей знакомой. Я еще вчера собрался нанести ей визит, но по другому делу, которое пока подождет. Поскольку, как я помню, она работала некогда в одном секретном НИИ. И может пролить свет на некоторые вопросы, которые у меня появились после знакомства с Марией... Вернее, с историей её друга, Николая.
– И как её величать?
– спросил Схимник.- Эту знакомую?
– Я называю её Княгиней. Или Милицей. Так повелось. Давно.
Княгиня жила в новом, опрятном доме с закрытой парковкой, инфраструктурой и кодовым замком на воротах во двор. В последнее время стали строить такие странные коммуналки. На жилье побольше у большинства денег не было. Потому, продавали элитные квартиры по частям, разным людям. В них, несмотря на внушительный внешний вид, не только кухня, но и туалет были общими на несколько комнат с разными хозяевами. Впрочем, семья Княгини занимала целый отсек второго этажа, и потому, коридор, входная дверь в отсек, туалет и кухня тоже всецело принадлежали этой большой семье.
Даже в коридоре, куда они вошли следом за хозяйкой, было шумно. Несколько детей висело на шведской стенке, а еще один ребенок катался на велосипеде.
– Знакомьтесь, это - мои праправнуки, - представила Милица, худая, высокая, стройная дама с пышной прической на манер девятнадцатого века, кокетливая и весьма симпатичная.
– А нам - сюда.
Они последовали за Княгиней в комнату, весьма уютную и обставленную под старину. Одну из стен здесь занимал огромный шкаф, и часть полок этого шкафа была уставлена книгами, а другая часть - веерами, павлиньими перьями, различными статуэтками, раковинами, камнями, кораллами. Был здесь также китайский болванчик, постоянно покачивающий головой из стороны в сторону, матрешка и мягкие игрушки.
Вдоль другой стены стоял торшер, прикроватный столик с огромной пепельницей, диван, над которым висел восточный ковер, круглый старинный стол с кривыми ножками... Стол был застлан коричневой бархатной скатертью со сложным узором и бахромой. Над столом висели старинные деревянные часы и несколько картин в золоченых рамах.
В общем, комната была типично питерская.
Княгиня присела на диван и жестом показала на кресла, расставленные вокруг стола: садитесь, мол.
Комната освещалась лишь масляной ароматической лампой, стоящей на столе, и торшером в углу. Хозяйка выдвинула ящичек прикроватной тумбочки, извлекла сигареты и мундштук и закурила. К счастью для Фанни, не переносящий табачного дыма, этот сизый дым, что поплыл по комнате, был не был слишком отвратителен, и даже имел приятные оттенки запаха. Табак у Милицы был качественный.