Вне пределов

Энн Джуэл Э.

— Привет? — Зову я почти шепотом, сбрасывая обувь и ставя рюкзак на пол.

Рейчел обычно встречает меня с накормленной Морган, чистым подгузником и благодарной улыбкой.

Но не сегодня.

— При-вее-ет?

Я выглядываю из-за угла в конце коридора.

— В спальне.

Я вздрагиваю при звуке голоса Нейта. Почему он здесь? Дай угадаю… меня уволили, и он будет находиться дома пока не найдут замену сумасшедшей Суэйзи.

— Привет.

Я еле волочу ноги в его спальню. Я никогда не была здесь раньше.

Это будет первый и последний раз, перед тем как меня эпически уволят.

Качели Морган тихо покачиваются в углу у окна, когда она брыкается и воркует, дергая ручками и ножками во все стороны. Хозяйская спальня — это… Ух ты. Любопытство не раз взывало к моей совести, но дверь всегда закрыта, а эти надоедливые камеры следят за каждым моим движением.

Современная двуспальная кровать занимает середину комнаты — не у стены, а просто… посередине, как центральная часть. Всё выполнено в серо-белой световой гамме с желтыми акцентами, совсем не то, чего я ожидала. С другой стороны, не уверена, чего я ожидала. Может быть, тёмно-синие или чёрные оттенки — что-нибудь более мужественное.

Сумасшедшая. Это была их спальня, а не только его.

Свет пробивается сквозь белые жалюзи. Думаю, Морган пытается укрыться от солнечных лучей.

Я улыбаюсь.

— Она в хорошем настроении.

— И без тебя. Это редкость, да?

Нейт выходит из шкафа с коробкой в руках. Он бросает её на кровать.

Без меня. Полагаю, это говорит о многом, ведь они не нуждаются во мне.

— Я пропустила сообщение? — Я прибегаю к невинному подходу. — Ты сказал, что будешь дома, а я забыла, пропустила сообщение или что-то в этом роде?

Он снова исчезает в шкафу.

— Нет. Сегодня я работаю из дома.

Я уволена?

— Значит… я тебе не нужна?

Прижав к широкой груди, обтянутой футболкой, ещё одну коробку, он смотрит на меня, ставя её рядом с другой.

— Я почти закончил. Мне ещё нужно поработать над статьей, которую я пишу для журнала.

— Хорошо. — У нас всё в хорошо. Это хорошо. Что ж, со мной всё ещё не очень хорошо, но, возможно, это уже безнадёжное дело. — Что в коробках?

— Одежда.

Нейт упирает руки в бока и наблюдает за Морган.

Её одежда. Он разбирает одежду Дженны. Это хорошо, я полагаю. Моя мама до сих пор ни черта не сделала с вещами папы, но это её личное дело и дело доктора Би он же Банц.

— У меня было собеседование на преподавательскую должность, правда, временную, но… я её получила.

Нейт переводит взгляд на меня, и на его лбу появляется озабоченная морщинка.

— Что ж, не самое подходящее время.

— Думаю, смогу быть здесь к четырём.

Его подбородок опускается, а зубы снова и снова прикусывают нижнюю губу.

Это

мне не знакомо. Это мне не знакомо.

Гадство!

Это так знакомо. Он хочет что-то сказать, но не может найти нужные слова. Его нижняя губа выдаёт волнение. Так было всегда. Чёрт бы побрал мой тупой мозг, который знал это или читал его мысли. Что бы это, чёрт возьми, ни значило.

Опустив подбородок, он смотрит на меня снизу вверх. Я улыбаюсь. Здесь нет ничего необычного. Я вовсе не думаю о странностях.

— Рейчел хочет поступить в аспирантуру, но она настояла на том, чтобы взять академический отпуск на год, чтобы помочь с Морган.

Я киваю.

— Да, она мне говорила.

— Это нечестно по отношению к ней. Я велел ей не делать этого.

Я снова киваю, хотя и не совсем понимаю, к чему он ведёт, особенно учитывая его задумчивый тон.

— Я хочу, чтобы ты присматривала за Морган. Полный рабочий день.

Мои глаза расширяются, когда он еще сильнее прикусывает губу. Это противоположное тому, чтобы уволить меня. У меня нет слов.

— Однако… теперь ты нашла работу, и я предполагал, что это может произойти, поэтому… это моя потеря.

Он засовывает руки в карманы своих широких шорт, и они сползают вниз, обнажая серый пояс его нижнего белья. В повседневной одежде Нейт выглядит как мальчик — с опущенными плечами и нервной улыбкой. В его облике нет и следа от профессора Ханта.

— Ты предлагаешь мне работу на полный рабочий день?

— Да, но я понимаю, что, возможно, уже слишком поздно.

— Да. Мне придется отказаться от работы, на которую я только согласилась.

— Вроде как.

Он говорит это так, будто не пытается склонить меня в ту или иную сторону, но думаю, это означает, что он хочет, чтобы я отказалась от работы, на которую только согласилась, иначе он бы просто сказал мне забыть об этом и настоял бы на том, чтобы я продолжила преподавать. Верно?

— Я думала…

Воркование Морган перерастает в ворчание, которое, как мы оба знаем, приведёт к крикам разочарования. Когда Нейт не делает никаких движений, чтобы взять её, я останавливаю качели и поднимаю её, прижимая к своей груди, зарываясь носом в её волосы, которые со временем станут густыми и рыжими, как у её отца.

— Ты думала?

Он поднимает носок Морган, который упал, когда я взяла её на руки.

Почему от того, как сильные руки Нейта натягивают детский носок на крошечную ножку Морган, у меня ноют яичники? Я уже много раз повторяла, что мне нужна Морган, а не ребёнок. Мне двадцать один год. Мои биологические часы ещё даже не начали свой ход. Может, я и знаю, как заботиться о детях, но это не значит, что я готова стать матерью.

— Я думала… — мысленно обрываю внутренний монолог, вызывающий боль в яичниках, — … что ты планировал сегодня меня уволить.