Вне пределов
Шрифт:
— Да, что ж… Я не знаю, что это. — Я провожу рукой по волосам, делая медленный вдох, пытаясь успокоиться, но это не помогает. — Не знаю, зачем я взяла твою фотографию и почему не могу отвести от неё взгляд. — Я отворачиваюсь. — И тебе всё равно, что я у тебя что-то украла. Тебя не волнует, что твоя жена умерла несколько месяцев назад, а теперь в твоём доме появилась незнакомка, которая присматривает за твоим ребенком, роется в твоих вещах.
На его лбу появляются морщинки, когда он опускает взгляд в пол между
— Для протокола… меня чертовски волнует, что моя жена умерла.
— Нейт, я не имела в виду…
Он качает головой из стороны в сторону, челюсть сжата.
— И я провёл все необходимые процедуры и проверки прежде, чем нанять тебя. Я не подобрал тебя на улице, чтобы ты присматривала за моей дочерью. — Он снова смотрит на меня. — Можешь брать всё, что нужно, если это поможет тебе разобраться в этом.
Из моей груди вырывается сдавленный смешок.
— Мне? Что случилось, с тем, что мы с тобой разберёмся в этом? В тот день в гараже, когда я рассказала тебе о тесте по испанскому, ты сказал, что мы разберемся с этим.
Ничего.
Всё, что он предлагает, — это долгий взгляд, изредка прерываемый морганием.
— Тебе кажется, что ты всё понял.
— Да, — шепчет он.
Я смеюсь.
— Ну, ты ошибаешься. Так что продолжай заблуждаться.
— Я ещё не сказал тебе, что думаю. Откуда ты знаешь, что я не прав?
Нет. Я не могу согласиться с этим. Я не скажу ни слова по этому поводу.
— Спокойной ночи.
— Знаешь, сколько раз в день я думаю о том, какая ирония в том, что тебя зовут Суэйзи30?
Нахуй его за то, что он направил разговор в это русло. Он всё испортит.
— Да? Жаль, что мои родители не уделили должного внимания выбору моего имени, прежде чем заклеймить меня им.
— У неё были карие глаза.
Стоя к нему спиной, я закрываю лицо руками и качаю головой.
— Она была дерзкой и совершенно неисправимой. У тебя более кроткий характер. Вот почему тебе так комфортно с Морган. Но я… я вижу энергичную девушку. Со мной ты дерзкая. Думаю, некоторые вещи никогда не меняются.
— Я не она, — шепчу я скорее себе.
В моей голове её нет, кроме историй, которые он мне рассказывает. Я — продолжение его разума. Я вижу часть его прошлого. Моя дерзость с ним — это я, а не Дейзи. Он не знает меня. Я не кроткая.
— Можешь посмотреть на меня?
— Спокойной ночи.
— Спроси меня что-нибудь о ней. Что угодно.
Я — не она.
Я — не она.
— Ты занимался с ней сексом?
— Нет. Задай ещё вопрос.
Он провоцирует меня. Мне нужно уйти, но я не могу. Истории об их совместном детстве стали
— Думаешь, она любила тебя так же сильно, как ты её?
— Да. Ещё.
— Ты любил её больше, чем Дженну?
— Нет. Ещё.
— Значит, Дженну ты любил больше?
— Нет. Ещё, — требует он с ноткой гнева в голосе.
Если мои вопросы раздражают его, зачем настаивать, чтобы я спрашивала ещё?
— Ты любил пятнадцатилетнюю девочку так же сильно, как женщину, на которой женился? Женщину, которая стала матерью твоего ребёнка? Это безумие. Тебе было пятнадцать.
— Мы любим не разумом, а сердцем. Мы любим инстинктивно. Любовь не поддается определению и живёт в каждом из нас. Нет никаких условий, чтобы любить кого-то. Дейзи была моей первой любовью. Дженна была моей последней любовью. Морган — моя вечная любовь.
Я бросаю на него взгляд через плечо.
— Ты помирился с Дейзи перед её смертью?
От волнения у него краснеют глаза, а кадык дергается.
— Спокойной ночи.
Все ли ответы находятся в промежутке между его границей и моей? Вероятно, это останется загадкой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
— СУЭЙЗИ?
Мне снится, что Гриффин попал в аварию на мотоцикле. Я не могу понять, сон ли это. Ощущение слишком реалистично, это самая невыносимая боль, которую я когда-либо испытывала.
— Суэйзи?
Я нахожусь рядом с его семьёй, когда люди, пришедшие выразить соболезнования, проходят мимо похоронного бюро. Блестящий металлический гроб закрыт. Людей, погибших в авариях на мотоциклах, не хоронят в открытых гробах.
— Суэйзи?
Когда я промокаю глаза тем же носовым платком, что был у мамы на похоронах моего отца, появляется Нейт с Морган на руках. На ней платье. Оно жёлтое, как маргаритка, а не чёрное. Я рада, что он не одел её в чёрное. Дети не должны носить чёрное. Он держит её одной рукой, а другой крепко обнимает меня. Моя рука касается его галстука. Он серый.
Интересно, кто ему его завязал?
После того как я снова начинаю плакать, он выражает сожаление и говорит, что будет ждать, пока я не буду готова.
Готова к чему? Затем он снова наклоняется ко мне и произносит шёпотом:
— Я люблю тебя, Дейзи.
— Суэйзи?
— Что?
Я вздрагиваю и резко сажусь, щурясь от света, проникающего в спальню из коридора.
Это был сон. Я с трудом сдерживаю слёзы, которые обжигают глаза. Проклятье, это было так реально. Мне нужно позвонить Гриффину.
— Эм… — Нейт прочищает горло, затем оглядывается через плечо в сторону коридора, потирая шею. — Я ухожу и…