Вне пределов

Энн Джуэл Э.

— Полагаю, да.

Я был таким идиотом, упрямым, твердолобым идиотом, который был на грани потери самого лучшего, что было в моей жизни.

Она ушла. Я включил плеер и отправился на пробежку. Я потерял девушку.

?

СУЭЙЗИ И ГЛАЗОМ НЕ МОРГАЕТ. Не знаю, понимает ли она, что моя история закончилась. Как это возможно, что она не помнит Дейзи? Моё детство было связано с этой дерзкой маленькой блондинкой. Если она передаёт мои мысли двадцатилетней давности, то должна понимать, что все они были связаны с Дейзи.

—

Я помню машину.

Наши глаза встречаются.

— Жаль, что ты не помнишь нас.

— Нас?

Её голос дрожит, а лицо бледнеет.

Я позволил этому вопросу повиснуть в воздухе на некоторое время. Она видела книгу о реинкарнации в ящике моей тумбочки. Я прокручивал запись снова и снова, но камера находилась у неё за спиной. Я не мог видеть выражение её лица. Каждый раз, когда я задумываюсь о том, чтобы рассказать ей об этом, у меня не хватает смелости. Она должна знать, что я подозреваю, что она Дейзи. Но я не буду поднимать эту тему. Я хочу, чтобы она сама пришла к этому выводу. Мне нужно, чтобы она была готова и открыта для этой идеи.

Но я не буду её принуждать.

— Дейзи и меня.

Я избавляю её от неловкости.

Она медленно выдыхает и улыбается.

— Я тоже. Итак, вы расстались.

Я киваю.

— И ты собираешься оставить меня в неведении? Вы снова сошлись?

— Мне нужно собрать вещи для поездки. Мой рейс в шесть утра. Здесь две комнаты для гостей. Выбирай любую, какую захочешь. Полотенца в ванной.

— Хочешь, я уложу Морган в постель?

Я встаю.

— Нет. Я хочу сам это сделать.

Она сжимает губы, не в силах скрыть усмешку.

— Что?

— Ничего.

Она качает головой.

— Расскажи.

Я скрещиваю руки на груди. Эта девушка разжигает моё любопытство.

— Просто вспомнила о правиле «Не держи ребёнка на руках», которое ты ввёл, когда я начала у тебя работать. Теперь ты держишь её на руках, обнимаешь и хочешь уложить спать, даже несмотря на то, что у тебя есть дела. Ты стал самостоятельным, и это… — она пожимает плечами, — … приятно.

Я киваю. От любой другой двадцатиоднолетней девушки это прозвучало бы как снисходительный комплимент. Суэйзи знает меня дольше, чем думает, так что для меня чертовски важно, что она думает, будто я справляюсь с тем, что, несомненно, является самым большим испытанием в моей жизни.

— Спасибо. Начало было непростым. Я прочитал множество книг по воспитанию, планированию и самоконтролю. Кажется, я забыл следовать своей интуиции. Однако, одна властная няня помогла мне осознать ошибочность моих действий.

— Удивительно, что ты её не уволил.

— У неё на меня много компромата.

Улыбка Суэйзи становится шире.

— Как думаешь, они лишат тебя докторской степени, если я скажу им, что ты списал на тесте по испанскому?

— Сомневаюсь. — Я

смеюсь. — Особенно когда они поймут, что ты ещё не родилась, когда это случилось.

Уголки её рта приподнимаются в улыбке, когда она смотрит на Морган.

— Хм… это было бы трудно объяснить, особенно когда я не могу объяснить это себе.

— У меня есть теория.

Она теребит подол своей рубашки, и нервный смешок переходит в тихий кашель.

— Уверена, что существует множество теорий, но ни одна из них не имеет абсолютного смысла. Я не уверена, что мы когда-нибудь узнаем. Но… Я лучше позволю тебе уложить Морган в постель, чтобы ты мог собраться в дорогу.

— Хочешь услышать мою теорию?

Я игнорирую предупреждения доктора Олбрайт, поскольку с каждым днём моё желание общаться с девушкой, которую я знал, становится всё сильнее.

Суэйзи берёт свою сумку, поворачиваясь ко мне спиной.

— Не думаю.

— Почему?

— Просто предчувствие, — говорит она, глядя себе под ноги.

— Тебе страшно?

— Изо дня в день.

Я сдерживаю слова, которые рвутся наружу, когда она скрывается в темноте коридора, поворачивая направо, в сторону гостевой комнаты.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Я НАХОЖУСЬ в гостевой спальне дома Нейта. Он хочет поговорить о реинкарнации.

Я не готова разрушить его надежды на воссоединение с подругой детства. Я ничего не знаю о ней, кроме того, что он мне рассказал. Она не существует в моей голове так, как он. Если мы отправляемся в новое воплощение, то, конечно, должны помнить себя больше, чем кого-либо ещё из нашей прошлой жизни. Что произойдет, когда он поймет, что я — не она? Закончатся ли эти истории? Не стану ли я просто самозванкой в его и без того сложной жизни?

Я надеваю пижамные штаны и майку, беру телефон и падаю на кровать, чтобы позвонить Гриффину.

— Эй, я как раз собирался тебе позвонить.

— Правдоподобная история.

Я улыбаюсь.

— Правдивая история. Мы приехали около часа назад. Это безумие.

— Очевидно. Я едва тебя слышу.

Я морщусь. Нет необходимости кричать и будить Морган. Это не я пытаюсь говорить, когда вокруг шум толпы, смешанный с рёвом мотоциклов.

— Извини… — Его голос немного приглушается. — Лучше?

— Да.

— Я зашел в туалет. Ну… в уличный туалет.

— Фу…

— Да. Здесь охрененно пахнет.

— Тогда не буду тебя задерживать. Я просто хотела пожелать спокойной ночи. Сегодня я остаюсь у профессора, потому что он уезжает рано утром.

— Надеюсь, в отдельной комнате.

Я смеюсь.

— Мне следовало бы обидеться, что ты чувствуешь потребность в подтверждении, но я хочу, чтобы ты думал обо мне, пока тебя не будет — пока женщины будут выставлять напоказ свои обнаженные тела рядом с тобой, пока выпивка льется рекой.