Вне спасения
Шрифт:
Регина сжала тонкими пальцами стакан с виски, пытаясь искоренить боль внутри ненавистью к Крюку и Эмме. Но если Крюка сердце готово было ненавидеть, то Эмму - нет. Регина помнила и то, что Эмма почти всегда была на ее стороне в Неверленде. Они работали как команда, и выпадали из этой команды, и Крюк, и Белоснежка, и Дэвид. А Эмма и Регина казались одним целым, героями, которые могут все.
Не смогли. Не сдюжили.
Им тогда нужно было действовать только вдвоем, а они зачем-то потащили с собой Чармингов и Крюка, который говорил о том, что хорошо знает Неверленд, то на деле оказалось, что он больше ухлестывал
Утро выдалось пасмурным, и Свон, которой достались все приготовления относительно Нила, предстоял нелегкий день. После возвращения из Неверленда, каждый день был испытанием, для всех, но особенно для них с Региной. Эмма думала о том, что Регина показалась ей сломленной вчера. Она ни разу за все три года не видела Миллс в таком состоянии. Разбитой, растоптанной, отчаявшейся. Это пугало, и заставляло искать выход. Но что сможет Свон, если сама Регина вдруг не захочет жить?
– Я принес вещи Нила, из больницы - сказал Крюк, потревожив задумчивую Эмму.
Он осторожно зашел в офис шерифа и поставил коробку с вещами на стол. Сейчас Киллиан как никто понимал Эмму, ведь он тоже терял, дважды. Сперва брата, затем Милу. И те раны рубцевались очень долго и мучительно, словно кто-то пытался зашить боль под кожу кривой иглой. Без наркоза. Без прощения.
– Свон, - позвал он ее.
– Ты не должна себя корить, возможно Регина…
– Помолчи, - отрезала Эмма, чувствуя, что ее начинает раздражать присутствие Крюка.
Она понимала, он пришел помочь. Но она так же понимала, что он живет ожиданием того, чего хотят и ее родители. Крюк ждет пока Эмма не решит уехать с ним. Он не давил, но всем своим присутствием подавлял Эмму все же решать самой. Эмма всего лишь хотела, чтобы после ее отъезда, Регина обрела счастье, второй шанс, любовь. Что-нибудь, ради чего можно продолжать жить и не вспоминать о том, что они потеряли в Неверленде этой осенью.
Крюк мялся около нее, как нашкодивший подросток, не смея снова заговорить. Эмма подумала о том что сейчас ей меньше всего хотелось бы общаться с кем бы то ни было.
– Мне надо навестить Регину, и подготовить костюм для Генри, - сказала Эмма, пытаясь пройти мимо Крюка, но он схватил ее за локоть, заставляя смотреть в глаза.
– Ты не обязана с ней нянчиться, Свон!
Эмма раздраженно глянула ему в глаза, и он тут же отпустил ее.
– Она сама должна найти путь к спасенью!
– крикнул Джонс в след уходящей Эмме.
К полудню, Эмма была уже морально и психологически вымотана, и каждое напоминание о том. что произойдет завтра на кладбище Сторибрука вызывало боль и тошноту. Все словно сговорили повторять одно и то же: «Соболезную!» Эмме хотелось куда-нибудь провалиться до завтра, чтобы просто побыть пару часов в тишине и не слышать всех этих слов. Румпельштильцхен вот даже не стал говорить с ней, пришлось переговорить с Белль, которая оказала Эмме огромную помощь и поддержку, не говорят банальных слов. Они выбрали хороший костюм для Нила, и неплохую одежду для Тинкербелл. Голубая Фея, лицо которой, было белое как мел, все еще не могла поверить в смерть Зеленой феи.
– Я с ней была так груба, - еле сдерживая слезы пробубнила она.
– Теперь мне никогда не сказать ей того, что я на нее зла не держала.
Эмме
– Мне надо навестить Регину, - сказала Эмма, глядя в пол.
– Надо выбрать костюм для Генри.
Последняя фраза прозвучала, как оправдание своему походу к Регине. Но на самом деле Свон не хотелось туда идти, просто потому что сейчас ей хотелось тоже побыть одной. Но все равно необходимо сделать все последние приготовления. Это неизбежные мероприятия, и их все равно придется проводить.
Регина не пошла на работу, в Мэрию. Она целый день разбирала фотографии Генри. Их было не так много, как хотелось бы. Одна из них была сделала Эммой почти год назад. На снимке Регина, Генри и Понго. Регина влюбленными глазами смотрит на сына, который играет с собакой. Эмма тогда сказала, что если что-нибудь случится с Арчи, у него будет отличный хозяин. Это был сарказм от Свон.
Сейчас казалось, что эта фотография отнимает у Миллс последние силы на то, чтобы завтра все же выйти на улицу. Чтобы жить и после того, как она навеки распрощается с сыном. Чтобы найти смысла после такой страшной потери.
Настойчивый стук в дверь заставил вздрогнуть и выпасть из воспоминаний.
Конечно Регина никого не ждала, но она точно знала, кто за дверью. Эмма вчера дала понять, что не оставит ее в покое, более того, им предстоят ритуал подбора костюма для Генри. Не особо приятную процедуру Регина должна была проделать сама, и передать костюм Эмме, когда та придет, но Регина совершенно забыла про него, и про все вообще.
Вчера Эмма ни разу не упомянула в разговорах Крюка или Чармингов, что для Регины было неожиданно. Сегодня, когда она открыла дверь шерифу, Эмма спросила ее прямо с порога:
– Хочешь, я сама выберу одежду, если тебе неприятно этим заниматься?
Регина немного растерялась от подобного вопроса, но все же нашла силы сказать, что она должна это сделать сама. Ведь это и ее сын.
Эмма была непривычно молчалива, и почти не смотрела за тем, как Регина перебирает в шкафу Генри его одежду. Немного напрягала такая Свон женщину, но Регина как никто понимала, что если у нее нет никого, то на плечи Эммы давят родители, Крюк и все остальные, ведь она шериф. Однако, жалеть Эмму Регина была не в настроении. В любом случае, у нее не было сил кого-то жалеть, даже себя.
– Этот, - протянула Регина Свон темно-синий строгий костюм.
Эмма стояла к ней спиной, и смотрела из окна в сад. Когда-то через этот сад Генри удирал к ней, когда она только объявилась в городе. Если бы она тогда не осталась в городе, может быть Генри был бы сейчас жив, пусть и под проклятьем Злой Королевы. Она отчасти виновата в его смерти, а вовсе не Регина, которая растила его все эти десять лет.
– Эмма.
Свон обернулась, вспоминая, зачем она здесь. Взяв костюм, она перевела отрешенный и усталый взгляд на Регину, которая продолжила искать остальные вещи. Носки, галстук, рубашку, ботинки.