Вне времени
Шрифт:
говорил в течение минуты, и Грант понял, что должен сменить тактику.
— Я могу дать дубинку тебе, чтобы сделать это. Если таким ты хочешь запомнить
свой первый раз с ней. Или ты можешь сделать это сам, но если твой член настолько
большой, она, вероятно, проснется и поймет, что ты ее изнасиловал.
— Что? Что, черт возьми, ты имеешь в виду под фразой «будет знать, что я
изнасиловал ее»? Я никогда не изнасилую ее. Никогда не заставлю ее! Когда Кит будет
готова,
Теперь Гризз кричал, вена на его лбу начала пульсировать.
— Слушай, ты спросил, знаю ли я медицинский способ лишения девственности, не
причиняющий боли женщине, — Грант поднял руки. — Нет. Ни одного. Поэтому все, что
я предлагаю — ты позволишь мне сделать это, или сделаешь сам, пока она спит. Кит не
будет помнить. И после этого твой первый раз с ней будет не так плох. Она не узнает. —
Гризз просто стиснул зубы и посмотрел на него, а Грант продолжил: — Я имею в виду, ты
был со многими женщинами, поэтому знаешь, как далеко можешь войти, не причиняя
боль или навредив ей, правильно? — он не сломается под пристальным взглядом Гризза.
Конечно, Грант знал надлежащие медицинские термины. После того, как принял
роды, ему стало любопытно. Но он уж точно не знал того, о чем говорил сейчас. Он
просто надеялся, что Гризз тоже не знает. Мужчина все еще молчал. Гранту нужно думать
быстро.
— Я вижу три варианта. Первый — подожди, пока Кит не будет готова и не придет
к тебе. Даже если она будет готова, ты сделаешь ей больно. Никуда от этого не денешься.
Это данность. И я не знаю, является ли это для женщины чем-то, что прочно засядет в ее
памяти. Наверное. Ей только пятнадцать, и она совершенно невинна. Даже если это по
согласию, я сомневаюсь, что она забудет. Но это первый вариант. — Грант поднял второй
палец. — Два: ты делаешь это сам, когда она спит, будь это твой член или полицейская
дубинка. Но ты должен будешь жить с этим. Конечно, ты делаешь много вещей, с
которыми приходится жить, и они не беспокоят тебя. Почему то, что ты сделаешь больно
Кит, должно отличаться? — он знал, что бьет ниже пояса, но продолжал. — Но если ты
сделаешь это своим супер огромным членом, она проснется, понимая, что что-то
произошло. — Грант пожал плечами и поднял третий палец. — И три. Ты позволишь мне
дать ей наркотик, я сделаю это с помощью небольшой дубинки, и Кит никогда узнает. Она
очнется усталой и ни черта не поймет. Это я могу обещать. Это не будет отличаться от
гинекологического осмотра. Ты позволил бы доктору осмотреть ее, верно? На самом деле, настоящий осмотр причинил бы больше боли, потому что она бы бодрствовала.
регулярных визитов квалифицированного врача.
Грант добавил последний комментарий для пущей достоверности. Если он будет
казаться профессионалом, возможно, Гризз не увидит в этом ничего личного.
Оба молчали в течение нескольких секунд. Грант пытался вести себя естественно.
Незаинтересованно, как будто он сухо предлагает решение проблемы. Он надеялся, что
живот не выдаст его. Его крутило, и парень чувствовал небольшие спазмы, поскольку
нервы сдавали.
Грант понял, что мужчина всерьез рассматривает его предложение. Он не тупица, скорее наоборот. И, честно говоря, у Гризза никогда не было причины подозревать или
сомневаться относительно него до настоящего времени. Добавьте к этому то, что мужчина
заботился о благополучии Кит с детства. Не покидала надежда, что Гризз не может трезво
мыслить, когда дело касается ее. Рассчет был на то, что мужчина не задумается о
будущем. Как он будет чувствовать себя позже, зная, что другой мужчина лишил Кит
девственности. Он обеспокоен настоящим, и Грант использовал в своих интересах эту
уязвимость. Без сомнения, Гризз никогда бы не причинил боль Кит.
Парень пожал плечами и начал уходить. Но к удивлению и огромному облегчению, услышал, как Гризз пробормотал:
— Сегодня вечером, Грант. Сделай это сегодня вечером. Но, черт возьми, убедись, что она спит и ничего не помнит.
Той ночью Кит встала с кровати и собралась уйти. И теперь настало время для
того, чтобы сыграть роль всей его жизни. У него имелось два преимущества. Во-первых, Грант понимал, что когда вытащит ту полицейскую дубинку, то выставит Гризза
крысиным ублюдком в глазах Кит. Во-вторых, он знал, что Кит никогда не согласится на
дубинку. Нет, она попросит его сделать это. Грант не знал, откуда ему это известно, но
сделал это. И оказался прав.
Сейчас он лег сверху и мягко развел ее ноги коленом. Они посмотрели друг другу в
глаза, и Кит спросила:
— Ты можешь назвать меня по имени один раз? Ты можешь назвать меня Джинни?
— Я постараюсь не сделать тебе больно, — и прошептал после паузы. — Джинни.
— Пожалуйста, скажи мне свое имя. Я никогда не расскажу. Клянусь!
— Я не могу. Ты же знаешь. Ты тоже не должна была говорить мне свое имя, — но, конечно, он уже знал ее имя. Сначала он узнал ее как Гвинни и вместе с Гриззом
наблюдал, как она превратилась в Джинни.
А сейчас она начала отключаться. Грант медленно скользнул внутрь, как только ее