Вне времени
Шрифт:
глаза закрылись. Они распахнулись, когда он вошел полностью. Парень не мог сказать, причинил ли ей боль. Кит начинала снова проваливаться в забытье и быстро открыла
глаза в попытке не спать. Но безрезультатно. Когда они закрывались в последний раз, и
Грант был уверен, что она теряет сознание, то прошептал:
— Томми. Меня зовут Томми.
Она услышала его? Видела слезы в его глазах? Если бы она видела его слезы, то, вероятно, подумала бы, что это по причине действий против своей
возможности узнать, что его слезы от чего-то другого. Это слезы радости и скорби.
Радость быть ее первым даже при таких обстоятельствах. Скорбь, потому что Грант знал в
глубине души, что после сегодняшнего вечера должен будет уступить место и наблюдать, как женщина, которую он любит, отдает себя другому человеку. Это не навсегда, но
похоже на это.
После того, как Кит отключилась, Грант остался в ней, уткнувшись лицом в ее
шею. Он не позволил бы себе испытать оргазм. Не без нее. Он просто оставался там, вдыхал ее запах и ждал. Казалось, прошла вечность, прежде чем он смог безопасно выйти, не взорвавшись внутри. В ванной он намочил полотенце теплой водой и осторожно вытер
девушку.
Грант сделал это прежде, чем смог остановить себя. Он сделал это, прежде чем
даже осознал это как мысль или решение, которое будет принято. Он должен знать.
Неосознанно, он медленно наклонился лицом к месту, которое только что вытер. Он не
позволил бы своим губам дотронуться до нее, но вдохнул аромат и мгновенно снова стал
твердым. Блять. Что теперь? Он не извращенец. Он никогда не возьмет женщину без ее
согласия.
Грант опустил голову, сгорая от стыда, поскольку понял, что именно это он только
что сделал. Но, безусловно, это было по-другому, не так ли? Это ведь Джинни, а он любит
Джинни.
Хотелось пойти дальше. Хотелось попробовать ее. Грант был уверен, что такого
она никогда не испытывала прежде. Он также понимал, что Гризз даст ей это.
Собрав всю свою волю в кулак, он запретил себе делать что-либо. И очень, очень
осторожно надел на нее нижнее белье и натянул простынь.
«Я всегда буду ее первым», — подумал он про себя. Это стало его единственным
утешением, и этого должно было быть достаточно.
Глава 51
2000
— Томми, я поверить не могу в то, что слышу.
Затем Джинни подошла. Она остановилась, глядя на мужа сверху вниз и скрестив
руки на груди. Он не знал, чего ждать — слез или крика. Не знал, чего боится больше.
— Джин, мне жаль, — Томми опустил взгляд на колени. — Я мечтал быть с тобой
сколько себя помню. Не могу вспомнить время, когда не хотел тебя. С того момента, как
увидел тебя, идущей по улице, а потом
знаю, что неправильно было обманывать его, но...
Ее терпению пришел конец.
— Хочешь сказать, что ты действительно, ну, ты действительно... — женщина не
смогла закончить предложение. Она указала рукой на область промеж ее ног. — Ты бывал
там своим ртом, пока я спала?
Томми пытался не улыбаться.
— Будучи такой пламенной, Джинни, ты даже не можешь спросить, ласкал ли я
тебя? Нет, не бывал. Но хотел. Не буду врать на этот счет.
Джинни изо всех сил врезала ему по лицу. Томми отпрянул, но больше от шока, чем от боли. Но то была хорошая боль. После всего, через что она прошла, он хотел боли.
Нуждался в ней.
— Как ты смеешь сидеть тут и называть меня пламенной, не думая, что меня это
выбесит? Полагаешь, твое так называемое признание все исправит? — Джинни сжала
кулаки, ее трясло от ярости. — Пытаешься сбросить груз вины? Но знаешь что, Томми? Я
из-за этого чувствую себя дешевой и использованной. Как вы с Гриззом посмели вот так
играть с моей жизнью! Я сижу тут и слушаю рассказ о решении, каким образом я потеряю
девственность, принятом тобой и Гриззом! Вы примерно так же могли обсуждать заказ в
ресторане, выбирая стейк или курицу.
— Джинни, это решение далось нам непросто. Не говори так об этом.
— Это и не должно было стать твоим решением! И Гризза тоже, — Джинни
врезала мужу снова, в этот раз до крови, потекшей из носа. — Стоило вломить и Гриззу
много лет назад, но в пятнадцать я была наивна, не осознавая значимость или серьезность
того, что со мной сделали.
Томми отошел от шока и посмотрел на Джинни.
— Я это заслужил. Я заслужил даже больше, — мужчина вытер медленно
стекающую кровь.
Он помнил, как ему доставалось и больше. После того, как она тем вечером
покинула его комнату и вернулась в четвертый номер, Гризз ворвался без стука. Грант
сидел на кровати, опустив голову на руки. Чувство вины переполняло его. Когда мужчина
вошел, он поднялся и попытался что-то сказать, но шанса объясниться не получил. Гризз
заехал ему в челюсти с такой силой, что он просто полетел назад на кровать. Повезло, что
челюсть не сломалась, и все зубы остались на месте.
— Это за то, что не удостоверился в том, что она уснула, ублюдок, — сказал Гризз, разворачиваясь и направляясь обратно в четвертый номер.
Грант удивился, когда позже к нему спустился Блу и сказал, что мужчина разрешил
свозить ее за пределы территории мотеля. Его это поразило, но парень предполагал, что