Внеучебная Практика
Шрифт:
— Наличными так наличными, — кивнул вендиго. — Благодарю.
Олевский расплатился и принялся уминать свой стейк на косточке, я старательно строила на лице самое бессмысленное выражение, какое только могла изобразить, двоедушник сверлил меня взглядом.
— Что? Да, одни люди, редкий случай, — рассеянно ответил Райяру Вележ. — Ни одного магического существа, ни капли крови Других в последних пяти поколениях. Ваш голем выглядит очень… хрупким, — резюмировал двоедушник, изучив, как мне показалось, каждый волосок у меня на голове.
— Меня это тоже несколько смущает, —
Мы сели в авто. Олевский убрал крышу и осторожно поехал по проселочной дороге. Пахло прелой листвой и грибами. Повезло же живущим тут людям – такая красота вокруг.
Мы подъехали к стоявшему на отшибе небольшого поселка дому, и у меня заныло под ложечкой. Я знаю, что такое стазис, но подобного никогда не видела. Это как же можно было «заморозить» целый дом?
— Черри, твоя задача… — начал Райяр.
— Позвольте сначала мне, — перебил его Вележ. — Я сделаю некоторые замеры с другой стороны. А… эта квазиособа… можно она пойдет со мной? Мне нужна помощь… с инструментами.
Олевский и Райяр спокойно кивнули и принялись переговариваться, отвернувшись. А у меня внутри все сильнее ныло нехорошее предчувствие.
Дом смотрел. И ждал. Рука, попавшая за границу стазиса, задрожала. И не только от сырости тумана, клубящегося внутри черты.
Я пошла за Вележем, двинувшимся вокруг коттеджа и, зайдя за ним угол, застыла как вкопанная, обнаружив перед носом… копченую колбаску. Пахла колбаска изумительно. Я машинально протянула к ней руку… и одернула ее.
— Быстро ешь! — зашипел двоедушник. — Я сказала - взяла и съела! И как на духу! Мне! Все! Потому что… какого импа, девочка?!
Глава 16.3
Глава 16.3
Первое, что пришло в голову, усиленно хлопать глазами, дескать, глазные яблоки малость заветрились. Вележа это не проняло. Он с грозным видом держал перед моим носом колбаску. Я вздохнула, взяла ее из его рук и откусила почти треть. В конце концов, он еще в отеле понял, что я не голем. А я догадалась, что он криминалист агентства Олевского и Райяра. Их еще называют экзо-форензиками. Их цель – выжать как можно больше из свеже-покинувшего тело духа.
— Спасибо. Извините, — мрачно сказала я, жуя. — Это не совсем обман. Я ничего такого не плани…
— Ешь давай, — двоедушник ощерился. — Когда работаешь с паронормальным, нужно мясо кушать. Поняла?
— Нет, — честно призналась я.
— Левый коловрат. Та Сторона прежде всего бьет по нему. Мясо его питает… Не хватало еще, чтобы ты из зоны призрачной манифестации к мамочке и папочке с поврежденной аурой вернулась. Вкусно? Доедай – и вали домой. Только сначала я объясню все начальству, а ты подтвердишь, куколка. Чтобы не подумали, что я к твоим глупостям причастен. Ты видела когда-нибудь вендиго в гневе? Говорят, страшное зрелище. Лучше они сейчас правду узнают, чем потом, когда ты падешь смертию героической, но, к сожалению, необратимой.
— Не надо объяснять, — я скорбно вздохнула, — у меня будут большие неприятности.
— Мне плевать.
— Нет, нормальная. Мне очень надо, — сказала я. — Честно.
— Попасть в дом? Ты журналистка? Вынюхиваешь? Кто нанял?
— Никто, я не репортер. Я сама по себе, — я энергично помотала головой и откусила еще кусочек колбаски. От еды мне действительно стало легче. Словно кто-то выпустил сердце из тисков гнетущей тоски и обреченности. — А в дом я как раз не хочу. Нет уж. Бр-р-р…
— Это правильно. А почему «бр-р-р»? Чувствуешь что-то? Слышишь? — двоедушник заинтересованно сощурился.
— Чувствую, — призналась я. — Мне страшно. И холодно. И слышу. Только не пойму, откуда звуки. Словно часы тикают и ветер… воет, словно метель.
— Тикают, говоришь? Рассказывай, зачем ты тут и почему притворяешься нежитью, только быстро, нас скоро хватятся, — приказал криминалист, немного подумав.
Колебалась я недолго. Единственный мой шанс сохранить статус-кво сейчас – попытаться Вележа разжалобить. Я слышала, как нежно двоедушник говорит о своей «сожительнице». Он должен понимать, что значат для фантомов незавершенные дела. Именно из-за них многие посмертия остаются на земле, а не уходят на Ту Сторону.
— Понимаете, я познакомилась с одним призраком, — зачастила я, — он много лет ждал справедливости. Не лишился разума, не стал агрессивным фантомом. Ждал и надеялся. И вот… — я понизила голос, вкратце рассказав о нашей встрече со Жданом и о том, как единственная ниточка привела меня в архив… и к Олевским, и закончила: — Я никого ни в чем не обвиняю, просто хочу исключить подозреваемых. И если повезет, найти… ну… убийцу. Это страшно – лишить человека надежды на справедливость… даже фантома.
— Точно начиталась, — Вележ фыркнул и поджал губы, жестко проговорив: — Хорошая сказочка, молодец. Особенно мне понравилась часть с «рассказом» умертвия. Я аж прослезился. Так просто зашла на анти-коловрат и пообщалась с типом «эль», да? И до сих пор в себе? Не высосана, не одержима, не бегаешь за людьми с топором и не пьешь людскую кровь? Ха! Иди домой, девочка.
— Его убили, он за девушку заступился, — умоляюще проговорила я, выложив последний «козырь». — Они там вместе и умерли, рядом. Вот, смотрите!
Я полезла в сумку и достала колбу с серебряной защитой. Призрак, словно почувствовав, что пришло время блистать, мастерски обыграл свой выход на сцену, полыхнув эктоплазмой. Впервые за время нашего знакомства в зеленоватом сгустке обрисовалось лицо посмертия. Перед смертью призрак действительно был молодым, заурядной внешности человеком. Лицо Ждана выражало беспокойство. Он смотрел на дом. С невнятным воплем Вележ отскочил назад и выставил впереди руки:
— ***! Осторожно!
Я показала, что крепко держу колбу.