Внезапный удар
Шрифт:
Облако медленно ползло по земл, окутывая рогатки, колючую проволоку, заполняя каждую ямку, каждое углубленіе.
Безшумно и зловще ползло оно въ утренней тишин, все ближе и ближе подбираясь къ французскому редуту...
Вдругъ рзкій звукъ разорвалъ тишину. Частыя металлическіе удары гонга, ревъ сиренъ разорвали утренній воздухъ. Раздались свистки... человческіе крики... Надрывно забилъ колоколъ. Его звуки рождали страхъ и смятеніе. Каждый ударъ колокола, казалось, кричалъ:
— Газъ! Газъ! Газъ!
Шумъ все усиливался. Видно
Въ этотъ моментъ нмецкая артиллерія открыла по всему фронту огонь. Тетива была спущена.
Первый снарядъ, какъ было указано въ артиллерійскомъ план, разорвался ровно въ 7 часовъ утра.
Это начала пристрливаться вторая батарея перваго тяжелаго дивизіона. Взрывы покрывали первую линію непріятельскихъ окопъ Тотчасъ же вступила батарея мортирнаго дивизіона, а за нею и другія батарея тяжелой артиллеріи, стрлявшей во второй линiи окопъ и тылу противника.
Командиры батарей находились на наблюдательныхъ пунктахъ, выдвинутыхъ далеко впередь, и по телефону и радіо корректировали стрльбу.
Каждое орудіе пристрливалось отдльно.
Десять бомбъ или десять гранатъ. Потомъ нсколько выстрловъ шрапнелью.
Черезъ 40 минутъ орудія умолкла, но тотчасъ же стала пристрливаться другая группа тяжелой артиллеріи.
Опять, на каждое орудіе — 10 бомбъ или 10 гранатъ. И нсколько выстрловъ шрапнелью.
Еще черезъ 40 минутъ приступила къ пристрлк третья группа — гаубицъ и пушекъ крупнаго калибра. Одновременно повели пристрлку и легкія орудія, выпуская 30 гранатъ по проволочнымъ загражденіямъ.
Въ 9 часовъ утра вс орудія одновременно перешли на пораженіе. Артиллерія заработала, какъ точно вывренныя часы.
Черезъ каждыя 6 минутъ ревлъ многотонный снарядъ, посылаемый тяжелымъ орудіемъ. Также размренно стрляла легкая артиллерія, но промежутки между выстрлами были въ 2 раза короче. Еще быстре стрляли орудія по проволочнымъ загражденіямъ.
Спустя часъ огонь усилился. Теперь каждое тяжелое орудіе стрляло съ правильнымъ интерваломъ въ дв сь половиной минуты, а боле легкое — ровно черезъ дв.
Прошло еще 45 минутъ. И, согласно расписанію, командиры батарей отдали приказъ «повысить интенсивность огня».
–
Ревущій смерчъ огня и стали все наросталъ.
Колья и рогатки взлетали высоко вверхъ вмст съ фонтанами взорванной земли. Стальная колючая проволока, которую нельзя было перерзать никакими ножницами, рвалась подъ ударами снарядовъ, какъ простая бумажная нитка. Осколки гранатъ сыпались по косой линіи непріятельскихъ окопъ, ходовъ сообщеній, сметая по пути все живое.
Массивные входы блиндажей и убжищъ трещали и обрушивались подъ ударами бомбъ и фугасныхъ снарядовъ.
Спеціально выдленныя орудія бомбардировали наблюдательные пункты и батареи французовъ, ихъ штабы и узлы телефонной и радіо-телефонной связи. Стрльбу этихъ орудій корректировали аэропланы, летавшіе надъ расположеніемъ
Оглушенный и ослпленный врагъ, подавленный внезапностью нападенія и неожиданностью его, отвчалъ вяло и безпорядочно.
Паденіе французскихъ снарядовъ показывало, что у нихъ не было опредленнаго плана стрльбы, и что они не знали, гд находилось большинство нмецкихъ батарей и пунктовъ наблюденія и связи.
Нмецкіе артиллеристы стрляли съ неутомимой методичностью.
Каждое орудіе наводилось отдльно, получивъ строго опредленную цль, и по этой цли оно выпускало снаряды черезъ совершенно одинаковые промежутки времени.
Полторы минуты — одинъ снарядъ, еще полторы минуты — еще снарядъ. Опять полторы минуты — опять снарядъ...
Это строгая методичность боле всего угнетала французовъ...
Она страшнымъ бичомъ хлестала по нервамъ, не давая ни малйшей передышки. Человческій организмъ былъ въ состояніи невроятнаго напряженія.
Методичность огня создавало впечатлніе, что этому никогда не будетъ конца.
Французы сидли запертые въ своихъ убжищахъ, тсно прижавшись къ землянымъ и бетоннымъ стнкамъ, къ полу, къ товарищамъ, напрасно надясь найти у нихъ поддержку съ каждой минутой уходившему мужеству.
Но вотъ нмецкая артиллерія вдругъ прекратила огонь. Наступило полное молчаніе. Противникъ облегченно вздохнулъ. Адъ окончился.
Теперь нмецкая пхота и танки могли пойти въ атаку, но теперь было не страшно, посл такой сумасшедшей артиллерійской подготовки. Французская пхота потокомъ вылилась въ окопы. Она ждала нмецкой атаки.
Но передышка продолжалась всего 15 минутъ.
Съ той же внезапностью, съ какой былъ прекращенъ огонь, полетлъ новый ураганъ снарядовъ. Еще чаще забилъ смертоносный ритмъ нмецкой артиллеріи.
Оставляя груды труповъ въ окопахъ и въ ходахъ сообщенія, французы отступили обратно въ свои убжища.
Посл такой короткой передышки, какъ правильно учли германскіе артиллеристы, нервы противника, въ силу реакціи невроятно ослабли. Переносить невроятно быструю и строго размренную бомбардировку стало еще трудне. Моральное состояніе французовъ окончательно пало. У многихъ началась апатія в характерное безразличіе къ событіямъ.
Около 12 часовъ для артиллерійскій огонь замтно ослабъ и сталъ постепенно переходить на вторую линію французскихъ позицій.
По всмъ признакамъ начиналась нмецкая атака.
Усталые и взмученные французы опять выбрались изъ своихъ убжищъ, встали у уцлвшихъ пулеметныхъ гнздъ, противотанковыхъ орудій, у ружейныхъ бойницъ подъ защитой траншейныхъ козырьковъ.
Однако, нмецкая пхота и танки не пошли въ атаку. И опять черезъ 15 минутъ на передовую линію противника обрушилась лавина бомбъ и снарядовъ. Шрапнели производили страшныя опустошенія среди непріятельскихъ солдатъ. Въ смятеніи и ужас ринулись уцлвшіе въ живыхъ къ бетонированнымъ укрытіямъ и лисьимъ норамъ