Внимание - чудо-мина !
Шрифт:
Генерал Олевский как-то грустно пошутил: "Ничего, Илья Григорьевич. Такой же порок сердца был и у Наполеона, а воевал он, надо признаться, неплохо".
– Куда ехать?
– спрашивает водитель Ваня, включив мотор.
– Начнем с четыреста сорок девятого, - открыв глаза и подавляя зевоту, отвечает полковник.
Вверенные полковнику Маринову 449, 531, 532 и 534-й отдельные саперные батальоны и 56-й инженерный батальон - главные силы оперативно-инженерной группы Маринова, - с первых же дней операции "Харьков"
Нет, в Харькове не получится, как в Орле, сюда не нагрянет внезапно враг. Дорого поплатится он за Харьков.
Командиров своего инженерно-саперного войска Маринов часто встречает не только во втором эшелоне, но и на боевых рубежах, на передовой и даже на "ничьей земле", почти в расположении противника. Смерть-невидимка преграждает гитлеровцам путь на направлении Красноград - Харьков, Полтава Харьков, Богодухов - Харьков.
Под Богодуховом гремит канонада. Вот-вот снова ринется вперед 68-я дивизия честолюбивейшего из генералов фельдмаршала фон Рейхенау - Георга фон Брауна. Горят на полевой дороге три танка Т-IV, горит и дымит вокруг танков рыжая стерня. Саперы майора Генделя ждут ночи, чтобы обследовать, разминировать поле. Дело долгое, кропотливое и весьма опасное.
Ни майор Гендель, ни генерал фон Браун не знают, разумеется, что танковая разведка напоролась в это утро на первые мины, поставленные испанцами - Франциско Гуйоном и его друзьями, которые наконец открывают боевой счет в новой войне с фашизмом.
– Но пасаран! Танки не прошли!..
Словно не слыша канонады, привычно орудуя лопатой, роет минный колодец под мостом, до которого так и не дошли танки эсэсовцев-"викингов", пожилой сапер с небритыми щеками. Чуть пригревает октябрьское солнышко, не надолго выскользнувшее из-за облаков. Из-под замусоленной выгоревшей пилотки текут по морщинистому лбу старого сапера струйки пота.
Разогнув спину, кряхтя, сапер втыкает лопату в землю.
– Перекур!
– объявляет он самому себе, собираясь вылезти из колодца,
На краю колодца появляются чьи-то залепленные грязью сапоги. К саперу протягивается рука, помогая ему выбраться из колодца.
Перед ним стоит грузный, представительный командир в плащ-палатке, из-за которой не видно знаков различия.
Сапер садится на ящик.
– Спасибо, сынок.
– Он свертывает козью ножку, достает огниво и кресало.
Генерал-лейтенант Олевский - это он в плащ-палатке - подносит зажженную зажигалку, явно немецкий трофей. Таких трофеев еще мало, совсем мало в армии.
– Уберите свою "катюшу", отец, а то немцы услышат, - говорит генерал с улыбкой солдату.
– Звидкеля ты тут взялся, сынок?
– оглядываясь, спрашивает сапер.
Вдали на проселке под тополями стоят две машины - "эмка" и ЗИС.
– С начальством пожаловал?
– Он приглядывается внимательней к генералу, -
– Почему интендант?
– еще шире улыбается генерал.
– Фигура, что ли, подходящая?
– Плащ-палатка, сапожки подходящие. Мы тут комбату жаловались - с горячим харчем перебои, одной воблой второй день кормят. Обещал воздействовать на интендантов...
– На интендантов и я попробую воздействовать, - обещает, закуривая и садясь рядом, генерал.
– А зачем пожаловал?
– затянувшись глубоко табачным дымом, интересуется сапер.
– Да посмотреть, какие вы тут гостинцы-подарунки Адольфу Гитлеру готовите.
– Будь здоров!-откликается с готовностью сапер.
– Гостинцы что надо! Это, начальник, цельная наука. И в науке той наш полковник Маринов - самый большой профессор. Вот, к примеру, под этот мост ставим мы "эмзедушки"...
– Это что такое?
– Мины замедленного, значит, действия. Ставим в разных местах на разные сроки. Скажем, к празднику октябрьскому взлетит на воздух эта половинка. Немец ее только отстроит, а через недельку - тр-р-рах!
– другая взорвется...
– Хитро придумано!
– соглашается генерал, И впрямь - наука!
– А как же!
– увлеченно продолжает сапер.
– И наука очень человеческая.
– Это как же понимать? Мины - и вдруг человеческая наука?
– А так! Наш полковник в этом деле немецкую, хе-хе, овчарку съел! Опять же мостик такой полковник выбрал, чтобы деревни какой рядом не было. Чтобы немец, не приведи господь, злобу на наших мирных жителях не сорвал. А то ведь сожгет он, дьявол, деревню эту самую за мостик-то, как пить дать сожгет!...
– Вот это по-нашему!
– серьезно говорит генерал.
– Факт! Или шоссейку возьми. Ее тоже минами шпиговать надо умеючи ухабину да колдобину всякую использовать под мину, а не вспарывать полотно заново. Вот, гляди, насыпь - там мы, конечно, парочку "эмзедушек" воткнули. И в той вон выемке тоже - объезд там фрицам нелегко будет устроить,
– Там у вас тоже МЗД?
– осведомляется генерал.
– Факт. И ведь хитрые какие! В назначенный срок мина сама себя ставит на боевой взвод, а потом от тряски под машиной или танком взрывается. Под телегой, заметь, ни за что не взорвется, а под машиной потяжельше, под танком ухнет. Сводку, часом, не слыхал?
– Москву, отец, объявили на осадном положении.
– Поди, и Москву наши минируют?
– Поди, и Москву минируют, отец. Только вот скажите - почему вы мне, человеку постороннему, все ваши секреты как на духу рассказываете? Хорошо ли это?
Сапер мигом вскакивает, берет под козырек.
– Какой же вы, товарищ генерал, посторонний человек?
– с лукавым огоньком в запавших глазах спрашивает он.
– Я вас сразу узнал. Да вижу - вы вроде под плащ-палаткой маскировку соблюдаете.