Внимание - чудо-мина !
Шрифт:
Незаметно летят минуты, часы. Приезжают обитатели дома, ужинают, ложатся спать. В котельную спускается генерал Олевский, почему-то шепотом, как в операционной, говорит с Мариновым, внимательно наблюдает за минером Сергеевым, который латает раствором бетона взломанный участок.
– Пока эта заплата слишком ясно видна, - беспокоится генерал, - еще, конечно, бетон не просох.
– Бетон мы специально отдавали на химический анализ, - объясняет Маринов.
– Точность предельная. Кроме того, этот участок будет под котлом.
– Все же, - советует генерал, - надо бы еще вспороть пол в паре мест и забетонировать,
– Правильно!
– соглашается Ясенев.
– Залатаем для отвода глаз платье нашей невесты "Тоси" разными заплатами.
– Да, - поддерживает его Маринов, - будто пол несколько раз в разное время ремонтировался. Немцы, конечно, вскроют заплаты, увидят, ничего страшного.
Вскрыть киркой и ломом пол и снова забетонировать его - дело недолгое, Но засыпать углем еще рано - бетон должен подсохнуть.
Под утро полковник Маринов разрешает вернуть на место железный настил, вновь установить котел.
– По вашему заданию, товарищ генерал, --докладывает полковник Олевскому, - сделали так, что взрыв может быть произведен не раньше, чем через десять дней и не позже, желательно, чем через полтора месяца в виду возможной дегерметизации.
Когда генерал уходит наконец соснуть часок перед рабочим днем, Ясенев спрашивает полковника:
– Илья Григорьевич! А как мы узнаем, кто поселится в этом доме и когда нам взорвать его?
– Это, - доверительно отвечает полковник, - нам сообщат военные разведчики, подпольщики и партизаны. Формируется специальная группа наводки. Подумай, кого выделить в эту группу из москвичей-"академиков".
– И все-таки, - задумчиво говорит Ясенев, оглядывая котельную, чего-то не хватает здесь, какого-то серьезного отвлекающего элемента, решающего хода всей партии. А то как бы немцы не разбудили спящую красавицу "Тосю" раньше нас... Послушай, Илья Григорьевич! А что... А что, если... Только бы пошли на это - пожертвовать королевой, чтобы поставить противнику мат!.,
– Что-то я не понимаю тебя, - недоуменно хмурится Маринов.
– Мудришь что-то, фантазируешь.
– Без фантазии, - серьезно отвечает Ясенев, - в нашем деле нельзя. Кажется, я придумал. Идем, прогуляемся в саду, и я все объясню...
ОТДАТЬ КОРОЛЕВУ!
В саду свет еще борется с мраком. Шуршит палая листва под дождем. Мокнут гипсовые фигуры резвящихся малышей вокруг фонтана. Тихо поскрипывают на ветру качели. Пасмурный октябрьский денек...
Двадцать второе октября 1941 года. Среда. Еще 6 октября выпал под Москвой и быстро растаял первый снег. И здесь под Харьковом раскисли под дождями поля, буксует хваленая гитлеровская техника. Порой отделению саперов из батальонов Маринова удается надолго задержать дивизию вермахта, заминировав какую-нибудь грунтовую дорогу. В поле безнадежно увязают немецкие Т-III и Т-IV - посадка у фрицевских танков низкая, да и моторы слабее дизелей наших Т-34.
Великое дело делают сейчас под Харьковом военные инженеры и саперы. С творческим огоньком, с фантазией, без устали, увлеченно трудятся на боевых постах командиры и политработники. Образцом служат "академики"-тосовцы москвичи и ивановцы, гвардия рабочего класса России, отобранная из числа лучших электриков, радиотехников, строителей - техники и прорабы тайной войны...
Все силы брошены
Все делают батальоны Маринова, чтобы помочь войскам Юго-Западного фронта сдержать бешеный напор врага, сковать его маневренность и, главное, позволить харьковчанам демонтировать и отправить в глубь страны бесценные харьковские заводы. За каких-нибудь полтора месяца, мужественно отбиваясь от врага, Харьков отправляет на восток триста двадцать эшелонов с заводским оборудованием, двести двадцать пять эшелонов с рабочими, пятьдесят шесть эшелонов с госпиталями.
Бьет в барабаны, ревет фанфарами берлинское радио: "Москва перед нами!.. Колосс на глиняных ногах повержен и уже никогда не поднимется!.. Из Можайска наши герои ночью видят зарево бомбежки над агонизирующей Москвой!.. На очереди Харьков! Город охвачен паникой!.."
А в Харькове нет и следа паники.
В минирование и разрушение военных объектов в городе включаются войска НКВД, железнодорожные полки, партизаны из школы Кочегарова - товарища Маринова по лихим делам в Испании. Полковник Маринов снабжает их минами и взрывчаткой. Нет, не встанет на колени Харьков!
Помощники полковника Маринова по скоростной программе обучают около ста пятидесяти будущих партизан-подрывников. Отбором и расстановкой командных кадров партизан и подпольщиков занимаются обком и горком. Центральный комитет КП(б)У уже утвердил подпольный харьковский обком во главе с коммунистом Иваном Ивановичем Бакулиным, доцентом кафедры математики и секретарем парторганизации Харьковского сельскохозяйственного института.
"Коммунисты - вперед!" - в Харькове это не просто лозунг, боевой клич, а руководство к действию.
Бок о бок с коммунистами, плечом к плечу с большевиками - Ленинский комсомол, молодая гвардия рабочего, студенческого Харькова. По решению обкома комсомола подпольный обком возглавит Александр Зубарев. Обучение молодых народных мстителей возлагается на все того же Илью Григорьевича Маринова.
И уже осенью сорок первого рождается легенда об "Илье-громовержце", о "боге диверсий" полковнике Маринове...
Время - вперед! Надо торопиться. Как это мало - двадцать четыре часа в сутки, когда дел невпроворот. А под Мерефой, под Богодуховом, под Красноградом трещит уже фронт.
У фронта, как у моста, - определенная грузоподъемность. Это знает каждый сапер, каждый инженер, каждый минер. Всей своей непомерной тяжестью давит на харьковский фронт отборная шестая армия вермахта - армия генерал-фельдмаршала фон Рейхенау, любимца фюрера. Пройдет немного времени падет Харьков, погибнет любимец фюрера, и на его место встанет генерал Паулюс, один из главных авторов плана войны против Советского Союза - плана "Барбаросса", И под траурный звон колоколов во всем рейхе погибнет шестая армия в Сталинграде. Та самая шестая, что рвется сейчас к Харькову, та шестая, что получит в Харькове тяжелые ранения...