Внучь олегарха
Шрифт:
Обещать мне было легко: уже действовал закон о том, что граждане имеют право организовываться в жилищно-строительные кооперативы. И в этом законе была куча пунктов, расписывающих, кто в кооператив вступить может, сколько денег нужно вносить сразу и как рассчитываться с государством по полученному кредиту — в общем, сто пятьсот слов, «ограничивающих свободу выбора». Но писали текст законе бюрократы, видимо, совсем еще начинающие, и меня заинтересовал раздел четвертый этого закона, в котором ни про какие ограничения вообще не упоминалось, а гласил этот раздел о том, что 'если члены кооператива сразу оплачивают всю стоимость строительства, то местные власти обязаны в приоритетном порядке обеспечить землеотвод и дать высший приоритет в приобретении необходимых стройматериалов.
Очевидно, эти бюрократы даже предположить не могли, что
Ну, товарищи от души посмеялись, чуть позже еще раз внимательно прочли закон, особо обратив внимание на подчеркнутые мною места, вникли в содержание, снова посмеялись (на этот раз над бюрократами-неумехами) — и все проделали буквально за пару дней. В законе нашлись две «дырки», позволившие такой трюк проделать: для начала постройки кооперативного дома не требовалось, чтобы в кооперативе было зарегистрировано столько членов, сколько будет квартир в доме — предусматривалось, что участников можно будет и позже «добрать», а вот сколько можно «добирать» никак не уточнялось. А вторая «дыра» была еще проще: нигде не оговаривалось, что председателем кооператива должен быть именно его член — и для всех кооперативов учредительные документы в графе «количество членов» содержали нули, а председателем во всех их (с правом подписи финансовых документов) числилась некая «Фёдорова С. В.»
Как я поняла из разговоров с товарищами из МИСИ, чтобы дом построить, крайне желательно только фундамент заложить до заморозков, а все прочее можно и зимой достраивать. И шестнадцать заложенных до середины октября в разных местах Москвы и Подмосковья фундаментов очень прозрачно намекали, что если предложенную работы в срок выполнить, что появляется очень неиллюзорный шанс еще до лета справить новоселье…
Руководители предприятий мои такую инициативу лишь приветствовали: у них чуть ли не большинство инженеров все еще по общагам ютилось, Королев, например, на свою внеочередную Сталинскую премию сам дом для своих работников выстроил (правда, далеко не такой «шикарный», какие я заказала — так что работа у меня шла, и шла быстро. Но мне все равно было несколько не по себе, уж больно на серьезный проект я замахнулась… однако с каждым днем мне становилось все спокойнее и спокойнее: график я, конечно, составила исключительно жесткий, но по многим подпроектам работы шли даже с небольшим опережением этого графика. Не по всем, но в принципе мне уже было что показать Владимиру Николаевичу на защите диплома. Однако все же хотелось показать именно всё…
Однако мои хотелки вообще с ракетостроением никак не были связаны, я ни при каких условиях не собиралась заниматься разработкой этой сложной и все еще во многом непонятной техники. Есть люди, которые мечтают о космосе (ну или о ракетах стратегического назначения), вот пусть они эти ракеты и придумывают. Так что потраченные миллионы — они совсем не для того, чтобы изобразить из себя супер-пупер ракетостроителя. И даже не для того, чтобы изобразить компьютерного гения, ведь для любого, кто хоть немного копнет случившуюся «полупроводниковую эпопею», сразу станет ясно, что и в электронике я отнюдь не корифей. Мне все эти дома нужны были совсем для другого.
Прежде всего, я даже не собиралась работникам свои квартиры дарить, до такой степени придурошности я еще не дожила. Я собиралась им квартиры всего лишь предоставить, и затем их использовать в других, но именно своих проектах. А эти шестнадцать «домов повышенной комфортности» в этом мире были для меня примерно тем же, чем была рыжая «Ламборгини» в прошлой жизни: указателем на статус. Статус, позволяющий мне получать больше просто потому, что люди знают о том, что у меня это есть. Статус, позволяющий с разными руководителями гораздо проще договариваться о вещах, которые мне будут нужны. Статус, позволяющий мне делать то, что я хочу. Не чтобы наживаться, а чтобы делать работу, которую я делать умею и люблю — и чтобы другие люди мне просто не мешали ее делать…
Да, чтобы
И наступил день защиты диплома…
Глава 23
К защите я начала готовиться примерно за две недели до четырнадцатого марта, то есть до назначенного для этого мероприятия дня. Не в том смысле, что нужные бумажки готовить, а в смысле подготовки площадки, было решено, что защищаться я буду в КБ Челомея, так как работа почти целиком прошла под грифом «совершенно секретно» — а в зале, где я должна была представить свою работу, просто многого необходимого не было. А чтобы это необходимое там появилось… просто на перевозку демонстрационного компьютера из лаборатории МИФИ в Реутов было потрачено три дня. Но в конце концов вся эта подготовительная работа закончилась, и утром четырнадцатого я проснулась в чувством выполненного долга.
И я понимала, что «долг» этот выполнен не до конца — но совершенно очевидно, что подобные работы вообще никогда не оканчиваются, а то, что уже удалось сделать, можно было сразу же использовать в конструкторской работе. И я, приодевшись получше (специально новый костюм себе сшила), поехала рассказывать людям, какую пользу можно будет получить при использовании моих наработок.
Аудитория во время защиты — как и сам проект тоже была «совершенно секретной»: от МВТУ присутствовал сам Владимир Николаевич (формально — как мой научный руководитель) заведующий моей кафедрой и еще парочка специалистов, принимавших участие в разработке проекта и имеющих соответствующий допуск. Еще примерно два десятка человек были приглашены от всех остальных институтов и предприятий, задействованных в работе, от МИФИ были декан ЭВУСА и вот уже третий месяц работающий в МИФИ товарищ Кузин: его пригласили для того, чтобы он возглавил новую кафедру и пока он подбирал для нее людей. От Стекловки приехала Людмила Всеволодовна, от университета — Ляпунов и заведующий ВЦ Иван Семенович Березин, так же собрались руководители трех рабочих групп из институтов (у прочих просто допуска не было), с десяток человек были приглашены с полупроводниковых заводов. А еще на защиту (без моего приглашения) прибыло человек пять товарищей совершенно мне не знакомых, но, очевидно, со всеми требуемыми допусками. Ну а я прибыла в КБ Челомея с собственным эскортом из сотрудниц первого отдела МВТУ во главе с Леной. Пришлось всю команду захватить, так как нужную для защиты «секретную документацию» мы даже вшестером едва доперли…
Защита проводилась в довольно большом конференц-зале, с небольшой сценой, стоящей на ней трибуной и большим столом («для президиумов», подумала я), и когда «лейтенантки» стали выкладывать на стол пачки скоросшивателей с документацией, на лице Владимира Николаевича отразилось удивление: все же я ему, как и положено, сам диплом на рецензирование отдала еще неделю назад, и в нем насчитывалось чуть больше сотни страниц — а то, что я ему сказала, что «приложения я непосредственно на защиту принесу», он не очень серьезно воспринял. То есть уже на двух защитах дипломники притаскивали в качестве приложений толстые папки с текстами составленных ими программ и распечатками результатов расчетов, которые были, по большому счету, никому особо неинтересны, и он ожидал чего-то подобного — но явно не ожидал, что я приволоку столько бумаги. Впрочем, удивился он разве что «моему трудолюбию», ведь столько бумаги испачкать было явно не очень-то просто.
Однако удивление он свое скрыл и выступил первым. Это несколько нарушало «традицию», так как сначала обычно слово давалось дипломнику — но в данном случае он, кроме всего прочего, был и «хозяином зала», а потому встал, произнес дежурные слова о том, что «соискатель проделал серьезную работу, составив математическую модель, позволяющую обсчитывать параметры ракеты даже до начала ее изготовления» и только после этого предоставил слово мне.
Во время его выступления большая часть из собравшихся с недоумением смотрели по сторонам, явно не понимая, какого черта их-то сюда притащили, ведь к проектированию ракет они вообще ни малейшего отношения не имели. Поэтому я первым делом постаралась рассеять их недоумение: