Внуки
Шрифт:
— Больной желудок — больной мозг, — заметил Вальтер.
— Надо навестить его, — сказала Айна.
Но сначала они отправились на Ай-Петри. Большой автобус, взяв с места в карьер скорость, от которой захватывало дух, понесся по узкой петляющей приморской дороге. Вальтер сидел рядом с шофером, приземистым, круглоголовым и грузным мужчиной с полным лицом. Он с удовольствием и абсолютной душевной невозмутимостью дымил своей кривой трубкой даже на самых головокружительных поворотах. Этот шофер больше походил на рыбака или штурмана, чем на водителя автобуса.
За Гурзуфом начался подъем. Часто с одной стороны пробитой в скалах дороги открывался крутой, в несколько десятков
Из глубины машины доносился беспечный говор пассажиров. Они, видимо, не испытывали никакого страха, либо не представляли себе опасности. Вальтеру очень хотелось предложить шоферу немножко сбавить скорость, но он, во-первых, не говорил по-русски, а во-вторых, боялся, что шофер повернется к нему и в этот миг машина может соскользнуть с дороги. Временами достаточно было бы автобусу на несколько сантиметров отклониться в ту или другую сторону, и он либо ударился бы о горный склон, либо рухнул в море.
Айна, в первые минуты явно боровшаяся со страхом, овладела собой. Вальтер видел, что она любуется морем, принявшим в тени гор густо-синюю окраску. Самому ему было не до красот природы. Он не отводил глаз от шоссе и мысленно брал каждый поворот и каждый подъем, точно сам вел машину.
Так ехали до Ялты, где сделали остановку. Она длилась ровно столько, сколько требовалось путешественникам, чтобы побродить по набережной, поглазеть на витрины магазинов и сделать маленькие покупки.
За Ялтой автобус, мотор которого успел остыть, с ревом понесся вверх по крутым подъемам. Шоссе петляло среди бескрайних лесов с вековыми дубами, елями и соснами. Иногда показывалось море, и тогда все вскрикивали, увидев, как высоко над ним они находились. А машина все шла и шла вперед и все время в гору. Леса утратили свою мощь и красоту, перешли в малорослые рощи с корявыми деревьями, стелющимися по земле. Потом и эта растительность исчезла и ничего, кроме песка и голых склонов, вокруг не было. Но автобус продолжал подниматься все выше. И вот наконец показалась вершина.
Это была не обычная вершина; это была степь, правда лежащая на высоте тысячи двухсот метров над уровнем моря. Здесь, на горном плато, дули холодные ветры, вздымая тучи песка. Стоило повернуться спиной к морю, как начинало казаться, что ты где-то в пустыне Центральной Азии.
Трудно описать красоту моря, каким оно открывалось с этой высоты. На глубине более тысячи метров лежал морской берег и город Ялта. Хорошо видимые отсюда безбрежные водные просторы казались темными, а местами — густо-черными. Тот, кто назвал это море Черным, вероятно, именно отсюда впервые увидел его…
Айна от охвативших ее чувств даже дар речи потеряла. В немом восторге смотрела она на море.
— Видишь там — катер! — Она показывала на крохотную точку в море.
— Катер?.. Это пароход.
Стоявший рядом товарищ нацелил свой бинокль на судно.
— Это «Украина».
— Значит, тот самый пароход, Айна, что курсирует между морскими курортами. На нем сейчас сотни людей.
— Мне бы не хотелось здесь жить, — сказала она и передернула плечами. — Нет, не хотелось бы, как ни прекрасен вид с этой вершины. Отсюда все земное представляется таким маленьким и нереальным…
Советские товарищи, слышавшие ее слова, рассмеялись и согласились с ней. Вальтер в ответ воскликнул шутя:
— Тогда давайте скорее назад, в долину, где царствуют люди и все земное.
Айна прильнула к нему и зашептала:
— Да, да, едем скорее назад!
VI
На
По лицу Айны, когда она вытянулась на пологом камне, разлилось блаженство. Здесь она чувствовала себя в реальном мире, его частицей, человеком среди людей. По пляжу «Артек» бегали голые дети и бросались в море. Там, должно быть, стоял хохот и радостный визг, но звуки до Вальтера и Айны не долетали, отсюда можно было лишь видеть веселую, счастливую толпу детей. За ними высилась знаменитая гигантская скала.
Солнце поднялось из-за гор, и морская гладь заискрилась мириадами кристаллов. Вальтер и Айна лежали ничком, смотрели на солнце, и Вальтер рассказывал:
— Жил-был однажды король, не пожелавший, чтобы каждое утро солнце незвано-непрошено вставало над землей и не только ему, а и всем людям дарило свет и тепло. Он издал королевский указ, в котором повелел солнцу впредь незваным не подниматься на небо. Когда же наутро солнце, наперекор монаршей воле, все же показалось, разгневанный король крикнул своим слугам, чтобы они стащили с неба ослушника и заковали его в цепи. Но как слуги ни старались, они ничего не могли сделать, а те из них, кто уж очень ретиво взялся за дело, обожгли себе пальцы. Неумному величеству от злости вся кровь бросилась в голову, его поразил удар, и он умер. Солнце же до сей поры каждый день наново поднимается в небо, щедро дарит всем людям свет и тепло и множит богатства этого мира.
— Прекрасная сказка, — воскликнула Айна, — простая, правдивая и мудрая.
— Алло!.. А-а-алло-о!
— Неужели это Шмергель? — Айна на животе подползла к краю скалы и осторожно поглядела в сторону берега. — Он самый! А я думала, он болен и лежит в постели!.. Откликнемся, а?
— Зачем это мы могли ему понадобиться? — сказал Вальтер.
Альфонс Шмергель взобрался на ближайшую к берегу мало-мальски доступную ему скалу и опять закричал:
— Алло!.. Алло-о-о!.. Алло-о-о!
— Что же ему нужно?.. — шепнула Айна.
Вальтер встал. Напротив, по ту сторону узкой полосы воды, разделявшей обе прибрежные скалы, стоял Шмергель, взволнованно махал руками и кричал:
— Возвращайтесь! Сейчас же плывите сюда! Война!.. Гитлер напал на Советский Союз!
VII
Что тут началось! Все укладывались, все кого-то о чем-то спрашивали, куда-то бегали, кому-то на что-то жаловались, ругались. Те, кто был хорошо знаком с местными условиями и кому повезло, уехали первые. Альфонса Шмергеля вместе с другими больными отправили санитарным автобусом. Легковые машины безостановочно курсировали между Суук-Су и Симферополем. Шоферы едва успевали поесть, о передышке не приходилось думать. Все стремились домой, и как можно скорее; одни уезжали в направлении Киева и Харькова, другие — в Москву, Ленинград или на Урал. Семье одного электромонтера из Иркутска предстояло путешествие в несколько тысяч километров на восток.
Никто не замечал, что солнце сияет так же, как вчера, что волны так же, как вчера, ритмично набегают на берег, а горные вершины вокруг Ай-Петри все так же гордо и неприступно высятся на фоне неба, как многие тысячелетия назад.
Вальтера и Айну заклинали подождать и не бросаться в первый поток отъезжающих. Но Айна не поддавалась уговорам, она непременно хотела тут же мчаться в Москву и этим так прожужжала Вальтеру уши, что он сдался. Они сели в первый попавшийся автобус, который шел в Одессу; к счастью, у них было мало вещей, что облегчало им поездку.