Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
– Господарь Збигнев! Да вот, пристали, как пиявки к заду. Требуют прохода.
Жупан окинул Живко взглядом. Рука как сама схватилась за нож, так же сама и убралась за спину.
– Ну? – пробасил муж.
– М-мы люди Дражко… из Руяна. Я… я веду её в палату воеводы.
Живко думал, что его снова прогонят или чего хуже – схватят, как какого-нибудь преступника. Перед стражником смелости ещё кое-как набралось, но жупан, казалось, одним лишь пальцем одолеет его прежде, чем нож успеет полностью показаться из ножен.
Но
– А, так это вы? Кормила уже давно посыльного отправил, чтоб ждали двух холопов…
– Я не холоп! – тут Живко не смолчал даже под страхом.
Но Збигнев лишь ухмыльнулся в ответ.
– Вижу, вижу, малец. Не держи обиды. Пойдём лучше, накормим вас, отмоем!
Живко с важным видом прошагал мимо стражника. Прежде он высунул бы язык, но теперь не подобает.
В крепости гостей сначала кинули в бани, отмыли, хорошенько отпарили, а потом повели на кухню, где добродушная тётушка накормила их, словно княжеских особ на пиру. По крайней мере, именно так Живко казалось в тот момент. Даже Ингигерд, румяная после бани, немного успокоилась и оживилась.
Как только трапеза закончилась, Ингигерд отвели в выделенные для Дражко покои, а Живко остался наедине со Збигневом. Тот раздобрел после баньки, осушил два кувшина мёда, и теперь, довольный, нежился на солнышке, шлёпая снующих мимо холопок по бёдрам.
– Говоришь, Дражко освободил тебя из рабства?
– Да! А я помог взять город! – гордо заявил Живко.
– Хорошая цена, ничего не скажешь… Эко он, конечно, погулял славно. Буревой будет гордиться.
Вдруг умиротворение сотряс громкий резкий голос:
– Збигнев!
Тот подскочил, будто вырванный из дремоты.
– Теслав! Уже вернулся? Догнал треклятых ублюдков? – а затем, уже тише, под нос, пробормотал: – Хм… Думается, нет….
К ним с явным недовольством приближался воин не менее грозный, чем Збигнев в своём полном облачении. И не только. Если Збигнев источал спокойствие, некую необъяснимую мудрость, подкреплённую силой, то Теслав пылал яростью. Острые черты вытянутого лица, горбатый клюв-нос, шипастая борода. Казалось, стоит до него дотронуться – порежешься.
– Я, понимаешь, за викингами гоняюсь, а он разлёгся, да отдыхает!
– Да, – с издевательски довольным лицом подтвердил обвинения в свой адрес Збигнев.
Теслав схватился за кружку, как только дошёл до стола, в несколько глотков осушил её и с грохотом поставил обратно.
– Удрали?
– Удрали, – кивнул он.
– Ну, глядишь, и к лучшему. В такой погожий денёк жить надо, а не погибать!
– Повезло собакам! – не унимался Теслав. – Если б знал, что объявятся, снарядил бы ладьи побыстрее. А кто этот малявка?
Живко, которого наконец заметили, только открыл рот, как понял, что ни звука вымолвить не в состоянии. Но на подмогу подоспел Збигнев:
– Найдёныш Дражкин.
– Ха! Этот сопляк приволок три драккара
– Ну, уж он теперь не позволит – воеводой стал!
– Кто? Дражко?! – от удивления, кажется, даже борода зашевелилась.
– Его, его… Этот, как ты сказал «сопляк» ночью разграбил саксонский городок с тремя десятками отроков.
– Ишь, даёт!.. – задумался Теслав, поглаживая усы. – А сам он где?
– Его княжич за собой утащил. В корчме, ведомо…
Только Живко немного расслабился, даже сунул в рот бублик, как в крепость ворвался всадник.
Жупаны тут же отвлеклись от разговора, вскочили. По лицам видно – предвещали недобрые вести. И были правы.
– Господари! – запыхавшись, воскликнул гонец. – Там Громыха рвёт и мечет! Прибить грозится!
– Кого?! – хором громыхнули оба мужа.
– Лютича какого-то! Говорит, он его брата зарубил!
Глава 8. Клятва
В корчме было шумно, душно и весело. Пьяный скоморох нескладно горланил песни и прибаутки под барабаны круглого, со смешным лицом, мужичка и цевницу* поджарой бабы с длинными соломенными волосами. Раздавались здравницы, крики, смех и гневные восклики, когда кто-то проигрывал в кости.
(*Цевница – пастушеский многоствольный духовой музыкальный инструмент)
– Прямо так, – в рубахе да портках, – да на воев?! – не верил своим ушам Ариберт. – Врёшь поди!
– Не вру! – Дражко хлопнул кулаком по столу.
– Это правда! – поддержал Яромир. – Круто и Цедраг подтвердили!
– Ладно, ладно. Верю, – Ариберт примирительно поднял руки.
– То-то же, – нарочито серьёзно гаркнул Дражко, после чего разразился смехом.
Рядом встала холопка с кувшинами. Довольно притягательная, разгоряченная, так и захотелось…
– Дражко!
Срамные мысли прервал встревоженный зов. Деян промчался через всю корчму, кажется тряхнув стол игроков, из-за чего кости перевернулись, превратив восторженный вой победителя в гневный скулёж проигравшего.
– Дражко, беда!
Остановившись у стола, Деян выхватил из рук холопки кувшин и прямо так вылил в рот несколько больших глотков мёда.
– Говори, – поторопил Дражко.
– Лютич этот – Векша! Убивать его хотят!
?-?----??----?-?
На торговой площади собралась шумная толпа. Возмущённый галдёж, призывы разлетались по округе, а над головами то и дело мелькали кинутые кем-то гнилые овощи.
Пришлось грубо растолкать людей, чтобы пробраться в первые ряды, откуда, наконец стало видно двух мужей, стоявших друг против друга: неказистого оборванца Векшу, более похожего на случайного бродягу, и крепкий, только сошедший с ладьи и разогретый погоней, воин. При виде такого, обычные смерды старались вести себя тише воды, но Векша с вызовом выпятил грудь и смотрел прямо в глаза.