Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
?-?----??----?-?
Ярл Стиг разделил войско. Веремуд выругался, увидев, как три драккара сворачивают на восток. К западу от устья дорога вела сквозь густые леса от самого берега почти до внешних стен, а к востоку тянулись пашни, открытые луга для выпаса скота и дворы земледельцев.
С «Лебедя» раздались три протяжных сигнала рога.
– К берегу, – Веремуд указал на небольшой остров, разделявший реку.
Это означало, что придётся действовать по самому опасному плану. Теслав предусмотрел несколько вариантов, как даны решат напасть, но этот
Ладью затащили в рощу, закрывавшую остров, прикрыли заранее подготовленными ветвями. Притаились.
– Как начнётся, ныряйте в яму и прячьтесь, – сказал Веремуд.
– Начнётся? – Живко только сейчас понял, что его не собираются брать в бой. – Но я же…
– И что б даже носу не показали! Если нас перебьют, сидите тихо хоть до скончания времён!
Помимо него на «Лебедь» взяли ещё троих мальчишек, чтобы те выполняли мелкую работу, позволяя старшим не отвлекаться и не тратить лишние силы, которые скоро ой как пригодятся. И, в случае чего, они окажутся вдалеке от резни, если даны прорвутся-таки через все подготовленные засады. Мальчишки как на подбор – смышлёные, ловкие. Не пропадут.
За полосой суши, над холмом, показались верхушки парусов. Скоро донеслись крики, похожие на звериное рычание, – то охотники, расставленные по обоим берегам узкого пролива, осыпали гостей россыпью стрел.
Битва началась.
Глава 11. Лютичи
Драккары один за другим проплывали мимо. Команды кормчих разлетались по округе, вёсла вспенивали водную гладь, сталь отражала солнце.
Борты были усыпаны стрелами, Живко заметил трупы, лежащие между скамей, но живых всё равно оставалось много.
– Давай!
Веремуд махнул рукой, когда последний драккар проплывал остров, и лучники снова заставили данов закрываться щитами. Несколько гребцов получили свою порцию железа, вёсла безвольно плюхнулись в реку, пока их не подхватила замена.
Главарь, жуткий дан с заплетённой в косы бородой, направил тяжёлую двуручную секиру в сторону острова, и драккар подался назад.
– Хах! Заглотили наживку! – радостно воскликнул Завид, один из стариградцев, вошедших в команду «Лебедя» – уже в годах, с длинными усами, щедро сдобренными сединой, и большим крючковатым носом. – Ну, парни, айда за мной!
Пятеро воинов последовали за ним в укрытие со стороны приближающегося драккара.
– Живко, ты тоже ступай, – Веремуд потрепал его по макушке, ласково улыбнулся, а затем надел шлем.
Мальчишки прыгнули в яму. Их закидали ветками, листвой и кустами, так что они могли только слушать и гадать, что происходит наверху.
Драккар врезался в берег, даны прыгнули через борт и кинулись в атаку под звоны спущенной тетивы, но быстро завязли, угодив в волчьи ямы.
Ловушки отрезвили викингов. Главарь созвал стену щитов – Живко понял слова, похожие на язык саксов. Веремуд приказал приготовиться к столкновению.
Запели клинки. Копья забарабанили по дереву, вонзались в плоть; топоры вгрызались
Он видел подобное, наблюдал, как погибали его близкие, друзья, родные… Кулаки сжимались от горя, от бессильной злобы. Был бы он в тот миг сильным и смелым, как Дражко! Тогда не они – а саксы захлебнулись бы кровью.
Схватка затянулась. Даны теснили, пядь за пядью. Немногие носили кольчугу, но всё же доносились бряцанья клинков о переплетённые кольца, и вдруг за одним из таких послышалась ругань Веремуда. Душа забилась в беспокойстве, захотелось выпрыгнуть из укрытия, ринуться на выручку.
Но вдруг раздался приказ:
– Завид, давай! Давай!
Спустя секунду, разом, в спины данов полетели сулицы – то пятеро засадных воинов показались наружу.
Узкие наконечники с лёгкостью пронзали своих жертв, не останавливаясь, утыкались во вторые ряды. За короткое время Завид с отрядом выпустили по три сулицы, схватились за топоры и мечи и кинулись в ближний бой – стариградцы уже рубили потерявшихся данов.
Живко не стерпел – сиганул из укрытия под испуганные возгласы мальчишек, отмахнулся, едва не упал, зацепившись за корешок, поднялся и… замер.
Рощу застилали тела убитых и раненых. Дан с раскроенной ключицей пытался ползти, но вместо этого рыл землю, бормоча что-то в бреду. Влажный душный воздух отдавал металлом, тяжестью, в нос ударило зловоние, от которого закружилась голова.
Даны не сдавались. Их осталось немного, чуть больше десятка, но почти все – из ближней дружины. На щитах пестрили красно-зелёные цвета, кольчуга придавала веса и без того крупным телам, на запястьях красовались богатые браслеты, а из-под шлемов на стариградцев смотрели отчаянные, а потому бесстрашные глаза.
Но самый грозный из них стоял впереди. Главарь – викинг с рыжей бородой, заплетённой в косички, крепко держал окровавленный двуручный топор. Он призывно размахивал им, требовал боя, словно безумец, жаждущий смерти.
Стариградцы обступили данов, прижав к обрывистому берегу. Теперь их было больше, но без потерь обойдётся вряд ли…
Веремуд вышел вперёд с копьём в руке.
Живко увидел лишь его макушку, бросился к строю, не зная зачем – какая польза от слабого мальчишки? Но страх за доброго кормчего затмил здравый смысл.
– Наконец-то! – воскликнул рыжебородый. – Проклятый венд, я выпущу тебе кишки и запихну их в твою пасть! Иди! Иди ко… Кхмпф!
Тяжёлое копьё пронзило шею. Дан пошатнулся, сделал шаг вперёд, буравя взглядом своего убийцу и рухнул, уперевшись в древко. Наконечник зацепился за бармицу, поэтому он замер почти стоя, пока не упал на бок.
– Стрелы! – скомандовал Веремуд, и первые ряды строя раздвинули щиты, открывая обзор лучникам.
Викинги поняли, что честной битвы у них не получится, выждали под пристальным взглядом врага.