Во мраке Готэма
Шрифт:
Мне никогда не нравились светские дамы. По крайней мере, те из них, кого я встречал. Хотя, должен признать, что встречал я лично немногих. Но те, с кем пересеклись мои пути, пусть и ненадолго, казались мне неестественными. И эта леди определённо не была исключением.
– Ну что ж, Саймон, - радостно произнёс Алистер, подходя ко мне в вестибюле. – Что такое важное произошло, что вы оторвали меня от прекрасной музыки и отличной компании столь драматичным образом?
Его щёки слегка покраснели от выпитого
– Мойра Ши, - обвиняющим тоном произнёс я. – Я хочу услышать, что вы мне расскажете о Мойре Ши.
Алистер слегка вздрогнул, но голос его остался спокойным.
– И где вы о ней услышали? Она умерла почти три года назад, и её смерть не имеет никакого отношения к нашему текущему делу.
«Нашему делу». Эта фраза ещё раз напомнила мне, насколько близко мы стали сотрудничать в последние несколько дней.
– Неважно, где я услышал о ней. И я сам решаю, что имеет отношение к моему делу, а что – нет.
Фраза вышла даже более резкой, чем я того ожидал, и Алистер бросил на меня удивлённый взгляд.
– Идёмте, - он направился в сторону 40-ой улицы, где прогуливались несколько человек. – Думаю, нам нужно более тихое место для подобной беседы.
Пройдя пол квартала, мы по обоюдному согласию зашли в маленький ирландский паб. Нашли небольшой столик в углу, подальше от толпы возле бара. Алистер сразу заказал две пинты стаута47, хотя ни он, ни я не хотели пить.
Я смотрел на него, ожидая, когда он начнёт рассказ, и, стараясь не обращать внимание, на то, что все внутренности скрутило в узел.
– Я надеялся, что мне никогда не придётся вам об этом говорить, - сказал Алистер. – То, что я собираюсь рассказать, знали только мои ближайшие помощники в исследовательском центре. Кто из них вам рассказал? – угрюмо уточнил он. – Полагаю, это был Гораций, он у нас известный болтун. К тому же, я не верю, что Фред предал бы моё доверие.
Я даже не обратил внимания на его вопрос.
– Я должен знать о Мойре Ши, - настойчиво сказал я.
Алистер сделал глоток эля и промокнул оставшуюся на губах и усах пену от пива салфеткой.
– Когда я пришёл к вам утром в эту среду, я рассказал вам кое-какие подробности о моём решении работать с Майклом Фромли.
– Да, помниться, вы говорили, что просили о сделке – отпустить его под вашу опеку, потому что он ещё «не пересёк черту», так сказать. Несмотря на тенденцию к жестокому поведению, он ещё не совершил убийство. Это было единственной причиной, почему я понял вас. Понял, что вы верите, что ваше исследование – а именно, работа с Фромли – так важна. Но это ведь была неправда, не так ли?
Я уставился на него, ожидая ответа.
– Мне тогда было тяжело объяснить,
– Я пришёл к вам тем утром, потому что слышал о вашем отношении к новым идеям. Мои связи в полиции сообщали, что у вас отличная репутация в этом вопросе, и вы готовы учиться новому, в отличие от старших коллег. Я чувствовал, что вы сможете понять, почему то, что я хотел узнать от Майкла Фромли, было так важно.
– Да, - нетерпеливо перебил я его плавный разговор. – Но я никогда не пожертвую справедливостью во имя знаний. И никогда не стану рисковать ради этого жизнями других людей. Разве не именно это вы здесь устроили?!
Я знал, что моя речь звучала обвинительно, но не мог сдержаться.
– Расскажите мне правду о Мойре Ши, - потребовал я, - всю историю целиком, ничего на этот раз не упуская.
В ответ Алистер громко ударил кулаком по столу, заставив наши бокалы подпрыгнуть.
– Саймон, не будьте таким узко мыслящим! Вы можете увидеть и понять в происходящем сложности с точки зрения морали. Я знаю, что можете, ведь именно поэтому я вас и выбрал для этого дела!
– Что значит, вы «выбрали меня» для дела? – уточнил я. – Вы не могли меня ни для чего выбрать. По печальному стечению обстоятельств в районе моей юрисдикции была убита девушка. Вы связались со мной, спустя всего несколько часов после совершения убийства. Если у вас была важная информация, то у вас не было иного выбора, кроме как обратиться ко мне.
И всё же меня посетила мысль: возможно ли, что этот человек манипулировал мной даже больше, чем я представлял на данный момент.
Алистер был непреклонен.
– Вы не правы. Для человека с моими связями достаточно нескольких часов, чтобы выяснить о вас всё, что мне было нужно. Я мог обратиться даже к вашему шефу Хили, хотя его подозрения на счёт меня, возможно, даже более страшные, чем ваши.
А если принять во внимание мои контакты в Йонкерсе – с более широкой юрисдикцией в этом деле, чем ваша – то я определённо мог выбрать кого-нибудь из их сотрудников. Но я выбрал вас. Потому что мне говорили, что вы обладаете интеллектуальными возможностями осознать важность моей работы.
А моя работа тесно связана с вашими собственными интересами. И вообще, наши пути могли пересечься естественным способом, если бы вы не бросили Колумбийский колледж.
Я поражённо уставился на Алистера. Я понятия не имел, как он смог узнать о той части моей жизни, и мне не нравилось, что он знает больше, чем должен. Каким-то образом это казалось мне двойным предательством: он воспользовался мной как в профессиональном, так и в личном плане, утаив информацию, которая, как он прекрасно знал, была важна.