Во тьме
Шрифт:
— Джонти, я рискую жизнью, звоня тебе. Единственная причина, по которой я тебе доверяю, заключается в том, что АОО ненавидит тебя, ДСО ненавидит тебя. Послушай, я даже знаю некоторых легавых, которые тебя ненавидят: ты должно быть, натурал, — сказал он.
— Чем я могу тебе помочь, Кен? — спросил я.
— Приезжай ко мне домой в Гленкэрн. Я хочу выпотрошить этих ублюдков, — сказал он.
Он дал мне номер своего домашнего телефона. Я не спрашивал у него его адрес. Он предположил, что я знаю, где он живет. У меня не хватило духу разочаровать его. Я сказал ему, что перезвоню ему, как только смогу.
— Приходи сюда один, Джонти, — сказал
— Без проблем, — ответил я.
У меня не было абсолютно никакого намерения идти к нему домой в одиночку. Это был не вариант. Для меня было шоком, что террорист, подобный этому человеку, вообще выступил вперед. Я боялся засады. Возможно, те люди из роты «C», которые заметили нас в Гленкэрне, пошли жаловаться своим коллегам из роты «B». Нас могут заманить в ловушку. Я решил провести ряд рутинных проверок, прежде чем ответить на просьбу этого человека.
Я позвонил по внутреннему номеру штаб-квартиры и попросил дежурного констебля отдела сбора данных уголовного розыска предоставить некоторые личные данные о Кене Барретте. Я слышал, как он набирает детальный запрос на клавиатуре своего компьютера.
— 128 Гленкэрн Уэй, шкипер, — ответил он.
— У вас есть номер его домашнего телефона? — спросил я.
Он дал мне тот же номер телефона, что и Барретт.
— С кем там живет Барретт? — спросил я.
— Минутку, — сказал он.
Последовала минута молчания.
— Это Беверли Квайри, шкипер. Она указана как проживающая там одна, — сказал он.
Я еще раз поблагодарил его и положил трубку. Мы, по крайней мере, подтвердили адрес Барретта. Но мне все равно не понравился его тон. Он был очень агрессивным, коротким и требовательным. И он не проявлял такого энтузиазма, как обычно проявлял бы тот, кто только что набрался достаточно смелости, чтобы поделиться жизненно важной для полиции информацией. Настойчивость в его тоне была другой. Он был каким-то образом более холодным и отстраненным. Возможно, какие-то другие террористы удерживали его в его доме, заставляя Барретта втянуть нас в это дело. Я намеревался подойти к этому человеку очень осторожно. Мы не собирались подставлять себя под нападение. Мы с Тревором сидели в офисе уголовного розыска Гринкасла и разрабатывали стратегию, которая позволила бы нам безопасно добраться до этого человека, чтобы убедиться, что это на самом деле был он. Мы решили отправиться в поместье Гленкэрн в полном составе.
К сожалению, мы не смогли заручиться поддержкой наших коллег в форме в полицейском участке на Теннент-стрит. История показала нам, что среди нас была небольшая группа людей, которым нельзя было доверять. Некоторые злонамеренно сообщали лоялистским полувоенным группировкам о личности любого, кто «стучал» в КПО. В подобных ситуациях лучше всего было использовать сотрудников КПО в форме за пределами округа.
В 11.15 вечера я снял телефонную трубку и позвонил в региональное управление Белфаста. «Белое» мобильное подразделение поддержки («Белым» МПП было то, что было прикреплено к Теннент-стрит) находилось на дежурстве и патрулировало в нашем округе. В наше распоряжение были предоставлены «белые» позывные МПП?1, 2 и 5. Эти офицеры базировались в полицейском участке на Теннент-стрит, но они не играли абсолютно никакой роли в нашей повседневной полицейской деятельности. Я был полностью уверен в их беспристрастности. Они договорились встретиться с нами у въезда в поместье Гленкэрн на пересечении Форт-Ривер и Баллигомартин-роудс в пятнадцати минутах езды отсюда. Теперь у меня было достаточно людей,
— Нет, — сказал он.
Я объяснил, что мы должны были пройти определенные процедуры, прежде чем я смог его навестить. Он понял.
— Не затягивай это на всю ночь, Джонти, — сказал он.
В 11.30 вечера я остановил свою машину рядом с тремя серыми бронированными «лендроверами» КПО, припаркованными в конце Фортривер-роуд. Я уже проинформировал «Белую Индию» (инспектора) о том, что мы направляемся на Гленкэрн-уэй, 128, по важному расследованию уголовного розыска. Я рассказал ему о том, кто там жил, и о том, каким именно типом личности был Барретт. Мы договорились о стратегии безопасности. Если бы Барретт был там, мы с Тревором поговорили бы с ним наедине. Сотрудники МПП останутся снаружи дома, чтобы обеспечить нашу безопасность.
Я постучал в парадную дверь дома 128 по Гленкэрн-уэй. Когда Барретт открыл дверь, мы с Тревором столкнулись с ним лицом к лицу. По обе стороны от его входной двери стояли два дородных офицера в форме, вооруженных автоматами «Хеклер Кох». Полицейские в форме присели неподалеку в поисках укрытия. Другие прикрывали заднюю дверь его дома. На Барретта это не произвело впечатления. Он свирепо посмотрел на нас.
— У нас здесь отличное начало, Джонти, — сказал он. — Как я должен все это понимать?
Я объяснил ему, что существуют правила и предписания, которые регулируют то, как мы встречаемся или вступаем в контакт с людьми, желающими нам помочь. Он был недоволен, но пригласил нас внутрь, в свою маленькую гостиную. Барретт был грязным, неряшливым человеком, и я был поражен тем, насколько опрятной была комната. Это была заслуга Беверли Куайри.
Из вежливости я предложил Барретту свою руку. Он резко отказался пожать ее. Он сказал, что не хочет заводить ни друзей, ни рукопожатий. Он заявил, что у него нет никаких иллюзий относительно того, что он задумал.
— Я хочу поработать на вас 6–9 месяцев, а затем свалить. Я хочу поехать в Канаду, и вы можете помочь мне добраться туда, — сказал он.
«Боже, помоги Канаде», — подумал я, глядя в отсутствующий взгляд Барретта.
— А как насчет Беверли? — спросил я.
— К черту ее, я иду один. Я ухожу отсюда навсегда, — сказал он.
Именно в этот момент Беверли Куайри присоединилась к нам в гостиной. Барретт одарил ее взглядом, который мог бы испепелить ее.
— Оставайся на кухне! — сказал он, выгоняя ее.
Беверли развернулась на каблуках и пошла обратно на кухню. Барретт попросил нас говорить тихо, чтобы она нас не услышала. Он напомнил нам, что долгое время находился в АОО. Его тошнило от них всех. Он сказал, что у него настолько высокое положение в БСО, что без его ведома нигде в Белфасте или за его пределами не проводилось никаких операций. Он сказал, что был заместителем Джима Спенса, бригадира 1-го батальона АОО/БСО. Он предложил передать склады оружия БСО как на севере, так и на западе Белфаста. Он привел примеры типа оружия, которое он мог бы нам доставить, включая две винтовки SA80 и два 9-мм пистолета Браунинга, украденных с базы полка обороны Ольстера на Мэлоун-Роуд. Барретт «забыл» упомянуть в то время, что именно он и еще один сотрудник БСО, в первую очередь, украли это оружие с базы ПОО.