Во тьме
Шрифт:
Это было в среду, 3 февраля 1993 года, когда Соня сообщила о заговоре ДСО с целью убийства предполагаемого высокопоставленного «временного», проживающего в Уайтабби Вилладж. Она не знала, кто этот человек, и не могла задать Билли никаких вопросов. Однако она смогла точно описать, где жила предполагаемая жертва убийства. Я хорошо его знал: да, он действительно был республиканцем, но совершенно определенно не был членом Временной ИРА. В любом случае, когда жизни, неважно чьей, угрожала опасность, мы поклялись защищать ее. Мы обычным образом передали нашу информацию в Специальный отдел. Я был удивлен, обнаружив, что они уже знали об угрозе смерти. Они позаботились о том, чтобы предполагаемая жертва была проинформирована об опасности, которой она подвергается, по обычным каналам полиции в форме. Соня продолжала передавать нам информацию о том, насколько решительно ДСО были настроены убить «временного». В один
Во второй раз, в среду, 10 февраля 1993 года, вооруженная команда ДСО выехала с Шенкилл-роуд на угнанном красном автомобиле «Воксхолл Астра», оснащенном съемными номерными знаками, чтобы убить того же человека. Группы наблюдения E4a при поддержке хорошо вооруженных подразделений специальной поддержки в форме (SSU) снова следили за ними, цель состояла в том, чтобы арестовать команду убийц, если они предпримут какие-либо действия в направлении намеченной жертвы. На этот раз головорезы ДСО подобрались еще ближе к своей цели, прежде чем наткнулись на явно случайную остановку дорожной полицией на дороге. Команда ДСО была настолько напугана, что немедленно бросила украденный красный автомобиль «Воксхолл Астра» позади публичного дома Клогферн Армс на Доаг-роуд. Они сняли фальшивые номерные знаки с угнанной машины и оставили оригинальные номерные знаки на заднем сиденье автомобиля. Затем последовали обратно до их базы без каких-либо дальнейших помех.
Теперь мы упустили два шанса поймать террористов. Я был разочарован отказом Специального отдела арестовать группу убийц ДСО, которая была вооружена и находилась в движении в этих двух случаях. Хотя было маловероятно, что ДСО попытается нанести повторный удар в течение длительного времени, я боялся, что в следующий раз мы их не опередим. Так почему же Специальный отдел не предпринял никаких действий, чтобы расправиться с командой убийц? Для меня это не имело смысла. Теперь я боялся, что другое подразделение ДСО, за которым мы не могли следить, будет послано убить этого человека. Я хорошо знал предполагаемую жертву.
В четверг, 11 февраля 1993 года, я позвонил ему и попросил встретиться со мной. Мы обсудили его ситуацию. Он сказал, что местная полиция связалась с ним, чтобы предупредить о том, что «лоялисты» планируют убить его, но не уточнив, какая группа лоялистов несет ответственность. Я объяснил, что это, более чем вероятно, мера, принятая полицией для защиты своего источника. Я сказал ему, что команда убийц была из ДСО в Шенкилле и что по какой-то неизвестной причине они были полны решимости убить его. Он поблагодарил меня за предупреждение. Через несколько дней он перезвонил мне. Он сказал мне, что отправился с некоторыми другими уважаемыми республиканцами на Шенкилл-роуд, чтобы обсудить угрозу с «Добровольческими силами Ольстера». Собственно, именно то, чего я предупреждал его не делать. Они были приняты высокопоставленными сотрудниками ДСО в Шенкилле, которые категорически отрицали какую-либо причастность к заговору с целью убийства. После бурной деятельности и различных телефонных звонков туда и сюда, призванных произвести впечатление на делегацию, «услужливые» люди из ДСО, наконец, добровольно заявили, что это, более чем вероятно, заговор АОО/БСО, спровоцированный печально известной ротой «С» Джонни Адэра из АОО. Сотрудники ДСО заверили их в своей «добросовестности» и даже вызвались провести собственное расследование, чтобы докопаться до сути всего этого.
Объект был впечатлен этим, по-видимому, искренним ответом ДСО. Но вскоре после этого эпизода он заметил необычное увеличение количества странных автомобилей и пешеходов в окрестностях его дома. Затем с ним снова связалась полиция, которая предупредила его, что угроза со стороны лоялистов все еще очень реальна. Я напомнил ему о хорошо известном двуличии ДСО: они ничем не отличались от любой другой полувоенной группировки, когда дело доходило, так сказать, до защиты их общественного имиджа. Я сказал ему, что я не спрашивал, какая группа угрожала лишить его жизни: Я знал, что это был ДСО, а не «Ассоциация обороны Ольстера». Он поверил мне. И все же он никому не доверял, даже мне. Я мог бы с этим жить. Однако последнее, чего я хотел, это чтобы намеченная цель потеряла бдительность. Благодаря Соне
Я был на ночном дежурстве на Теннент-стрит и в офисе уголовного розыска один во вторник, 16 февраля 1993 года, когда сразу после полуночи мне срочно позвонила Соня. Она была в очень возбужденном состоянии. Она была в доме своей матери и срочно захотела показать мне гараж недалеко от Баллисиллан-роуд в Белфасте. Она попросила меня встретиться с ней на Баллисиллан-роуд через десять минут: у нее было очень мало свободного времени. Поскольку Соня должна была сама ехать на встречу и обратно, мне не нужно было брать с собой другого офицера в этом случае. Я вышел из полицейского участка один и через несколько минут остановил машину уголовного розыска рядом с «Ниссаном» Сони. Указав мне следовать за ней, она свернула с Баллисиллан-роуд на небольшой переулок, где остановилась. Она указала на несколько близлежащих гаражей.
— В одном из этих гаражей есть украденный «Форд Эскорт», — сказала она, — он в том, который не заперт. Этой машиной воспользуются завтра вечером. Они возвращаются за «временным» в Уайтабби, — заключила она.
Ночь была очень тихая, и мои шаги отдавались эхом при каждом шаге по бетонной дорожке, пока я как можно тише пробирался к дверям гаража. Место, где я стоял, было залито светом огромных прожекторов по периметру промышленного комплекса. Я попробовал открыть одну из гаражных дверей. Она была заперта. Следующая гаражная дверь поддалась, когда я нажал на ручку вниз. Я не открывал его полностью: в этом не было необходимости. Внутри стоял белый «Форд Эскорт» с красным капотом. Я записал регистрационный номер и снова закрыл дверь гаража так быстро и тихо, как только мог. Я знал, что нам придется быстро покинуть этот район, если мы не хотим привлечь нежелательное внимание к нашему присутствию. Я вернулся к машине Сони и поблагодарил ее за информацию. Не было времени на пустую болтовню или обмен любезностями. Мы оба знали, что нам придется действовать быстро, если мы хотим положить конец заговору ДСО об убийстве.
Соня выехала на Баллисиллан-роуд и повернула налево, к Крамлин-роуд. Я поехал дальше по Крамлин-роуд и на светофоре повернул направо на Теннент-стрит. Вернувшись за свой стол в офисе уголовного розыска, я позвонил Тревору домой, чтобы сообщить ему новости, как это было у нас принято на том этапе. Тот факт, что было далеко за час ночи, не беспокоил Тревора. Когда дело доходило до спасения жизней, мы знали, что крайне важно действовать как можно быстрее. Я попросил коллегу из уголовного розыска сверить регистрационный номер автомобиля «Форд Эскорт» с нашим центральным индексом транспортных средств. Я наливал себе чашку кофе, когда он закончил телефонный разговор с ЦИТС.
— Это угнанная машина, шкипер, — сразу же доложил мой коллега. — Это было сделано вчера на Майлуотер-Уэй в квартале Нью-Моссли в Гленгормли, — добавил он.
«Да!» — подумал я, садясь писать краткий обзор известных мне фактов и набрасывая схему гаражного комплекса, в котором находилась украденная машина. Я также отметил тот факт, что автомобиль должен был использоваться в попытке убийства ДСО, за которой мы некоторое время следили со Специальным отделом. Я повесил записку под дверью Специального отдела. Оно было в запечатанном конверте, адресованном моему коллеге из Особого отдела, офицеру, которому, как я чувствовал, я мог доверять. По большому счету, он был не более способен, чем я, спорить с начальниками своего Специального отдела, но он был искренним человеком и новичком на своем посту.
Следующим вечером, 16 февраля 1993 года, в гаражах появилось подразделение ДСО. Там было несколько машин ДСО. Они совершенно не подозревали, что находятся под наблюдением тайных подразделений Специального отдела. Угнанный автомобиль «Форд Эскорт» был вывезен из гаража. Теперь на нем был другой регистрационный номер, а красный капот выкрашен в белый цвет: ДСО были заняты подготовкой к этой конкретной миссии. Трое из их добровольцев сели в машину сопровождения и поехали в сторону Ньютаунабби, сопровождаемые оперативниками E4a. За транспортным средством пристально следили, поскольку оно сделало несколько остановок в районе Ньютаунабби, прежде чем отправиться в сторону деревни Уайтабби. Соня предупредила нас о том, что ДСО будет использовать радиочастотные сканеры, но это нас не слишком беспокоило, потому что вся связь нашего специального подразделения осуществлялась по высокозащищенной радиосети, к которой не могли получить доступ любители. Мы также знали, что команда убийц будет поддерживать прямую радиосвязь с конвоем других сотрудников ДСО, путешествующих вместе с ними. Это была крупная операция ДСО. Было затрачено много усилий в попытке убить человека, цель которого они так яростно отрицали. Вот и все из-за искренней озабоченности, которая была выражена иерархией ДСО.