Во тьме
Шрифт:
Для меня, по крайней мере, это был хороший результат, но счастливого конца ни для пострадавшей стороны, ни для его семьи не было. Вскоре после переезда отец погиб в результате трагического несчастного случая, вдали от проблем в Белфасте и совершенно не связанного ни с нападением на его сына, ни с ДСО. И вот мальчику пришлось смириться со смертью своего отца, а также с тяжелой инвалидностью, которая, полученная в момент безумия двумя головорезами ДСО, останется с ним на всю оставшуюся жизнь.
Тем не менее, по крайней мере, в этом случае мы, Королевская полиция Ольстера, могли бы закрыть дело с чувством гордости, зная, что мы сделали все возможное для ребенка и его семьи. Помимо этого, мы также научили роту «D» 1-го батальона ДСО, что мы не потерпим подобной преступной
Глава 16
Защищая всех людей
Во время расследования жестокого избиения 15-летнего подростка мы с Тревором проводили слишком много времени в районе Лигониэля. Мы стали очень неравнодушны к кулинарным изыскам одной конкретной лавки с рыбой и чипсами в конце Лигониел-роуд. В то время мы не могли этого знать, но, несмотря на все наши усилия оставаться в тени, наше присутствие в этом районе почти ежедневно не осталось незамеченным местной Временной ИРА. Для них мы были врагом, неприемлемым лицом презираемой полиции.
Специальный отдел связался со мной в моем офисе, чтобы предупредить меня, что местный подозреваемый в том, что он «временный», Кевин (не его настоящее имя), из квартала Лигониэль, активно готовился к убийству меня и Тревора от имени Временной ИРА в Ардойне, и он уже определил схему, обычный распорядок, которой мы неосознанно установили. Мы хорошо понимали, что в те дни рутина могла быть смертельно опасной. Нам посоветовали держаться подальше от квартала Лигониэль, иначе мы рискуем потерять свои жизни. Этот своевременный совет Специального отдела был желанным, и мы не собирались его игнорировать. Я хорошо знал Кевина, а также точно знал, в какой команде безжалостных «временных» он работал. Об их кровожадности ходили легенды.
Мы с Тревором не теряли времени даром. Мы немедленно сократили частоту наших визитов в Лигониэль. К этому моменту я получил свидетельские показания от 15-летнего подростка, в которых были названы имена двух мужчин из ДСО, ответственных за нападение на него, но нам еще предстояло проделать большую работу, чтобы убедить родителей других детей выступить в поддержку своего друга. Все это требовало времени, и поэтому у нас все еще были причины слишком часто заходить в район Лигониэля и покидать его. Тем не менее, какими бы ни были риски для нашей личной безопасности, мы не собирались прекращать преследование двух нападавших на мальчика на данном этапе.
Тем временем Соня предупреждала нас, что ее муж Билли и его соратники были не в восторге от наших постоянных усилий по поиску местных свидетелей в связи с нападением ДСО. Она также смогла рассказать нам, что Билли и его дружки добивались санкции на нападение на нас от высшего руководства ДСО. Она посоветовала нам быть очень осторожными и пообещала держать нас в курсе любых дальнейших событий. Она рассказала нам, что ее муж скоро собирается в отпуск в Испанию с шестью или семью другими людьми из ДСО. «Временные» открыли огонь по домам нескольких известных игроков ДСО и АОО, и Соня подтвердила, что Билли уходил, чтобы попасть в офсайд для своей собственной безопасности. Соня была рада, что он уезжает: это означало, что он будет вне досягаемости «временных» по крайней мере неделю. Она также рассказала нам, что Билли упомянул о предстоящей операции ДСО по нанесению ответного удара ИРА, но, к сожалению, у нее возникли проблемы с получением от него каких-либо дополнительных подробностей об этом. Я был свидетелем из первых рук слишком многих трагических результатов попыток ДСО нанести ответный удар по ИРА. Вообще говоря, такие усилия были направлены против соседнего католического населения в целом, и большинство жертв были невинными людьми, которые просто оказались не в том месте
Незадолго до полуночи во вторник, 22 июня 1993 года, я был дома один с двумя моими маленькими сыновьями, когда мне позвонила Соня. Она была чрезвычайно взволнована. У нее была вся необходимая нам информация. Очевидно, ее муж в тот же день уехал на каникулы за границу со своими товарищами по ДСО. Накануне она каталась с ним, и когда они проезжали через националистическое поместье Лигониэль на обратном пути в Шенкилл из Антрима, Билли рассказал ей все о «временном», убийство которого готовили ДСО. Ей нужно было срочно поговорить с нами, но она не хотела говорить по телефону. Я объяснил ей, что не могу уехать немедленно, но согласился перезвонить ей позже и сообщить время, которое устроит нас всех. Мы решили, что Тревор и я встретимся с ней в месте недалеко от Шенкилла, но подальше от любопытных глаз ДСО: в безопасном месте, где она часто встречалась с нами раньше. Моя жена Ребекка гостила у своей двоюродной сестры в Миллисле и должна была вернуться с минуты на минуту.
Я тем временем оделся и собрал все, что нам понадобится для заметок. Через короткое время я был готов к дороге. Все, что мне теперь нужно было сделать, это позвонить Тревору домой в графстве Антрим.
Несмотря на поздний час, Тревор сказал, что будет готов встретиться со мной как можно скорее. С ним всегда было одно и то же. Днем или ночью, он выходил без вопросов. Детективов с такой целеустремленностью, как у него, было немного. Это был вопрос жизни и смерти для какого-то несчастного индивидуума: это было все, что Тревору нужно было знать. Ненужных вопросов не было. Никаких оправданий. Его здравый смысл вкупе с его способностью гарантировать, что он никогда не делал и не говорил ничего, что могло бы скомпрометировать наши источники, сделали его бесценным партнером. К этому моменту мы работали вместе уже более восьми лет. Наши соответствующие сильные и слабые стороны были хорошо известны друг другу. Правда заключалась в том, что мы были больше похожи на братьев, чем на полицейских партнеров. Мы научились очень необходимому искусству прикрывать друг другу спину. Мир работы с информаторами был полон опасностей не только для нас, но и для самих наших источников. С годами у нас выработался почти животный инстинкт опасности. Мы организовали наши встречи в местах, где мы могли видеть прибытие любых случайных машин или пешеходов. Мы также тщательно выбирали наше время. Были случаи, когда это было невозможно. Времена, подобные этому, когда именно Соня командовала. В таких случаях все, что мы могли сделать, это действовать с крайней осторожностью.
К этому времени наши методы проведения собеседований были отточены, и мы добивались успеха за успехом даже с самыми закоренелыми террористами. В комнате для допросов в полицейском участке Каслри мы были так же эффективны против Временной ИРА, как и против лоялистов. На самом деле, нам нечего было доказывать кому-либо в уголовном розыске: наш послужной список говорил сам за себя. Конечно, у нас были критики, и в рядах нашего собственного уголовного розыска их было столько же, сколько и в Специальном отделе. Вообще говоря, общим знаменателем была профессиональная ревность. Ни один из двух других детективов в регионе Белфаст не дал результатов, которые были бы даже сопоставимы с нашими. Факт заключался в том, что Тревор и я были готовы развернуться в любой момент и сделать все необходимое, чтобы спасти следующую жизнь.
Ребекка приехала домой вскоре после моего первого разговора с Тревором. Я сказал ей, что мы должны встретиться, что для кого-то это может быть вопросом жизни и смерти. Она понимала, как всегда. Все, о чем она просила, — это чтобы я тихо ушел, чтобы не разбудить мальчиков. Некоторое время спустя Тревор приехал на своем синем автомобиле «Форд Сьерра». Мы договорились поехать на встречу на машине Ребекки, зеленом «Мицубиси Галанте», в котором местные жители меня бы не узнали. Я быстро сварил чашечку кофе и позвонил Соне. Мы назначили встречу на 1.45 утра.