Во все Имперские
Шрифт:
— Парень, уже можно разогнуться, — разрешил я Дрочиле, — А то так и до сколиоза недалеко.
— Вот эта что ли? — Таня презрительно ткнула пальцем в Алёнку, — Вот эта девка меня изображала, да?
Даже в полутьме я увидел, что Алёнка густо покраснела, а еще опустила глаза. Боже мой, до чего милая и противоречивая баба!
— Открывайте, барин, — прошептал Рокфор, — Ангар зачарованный. Родомагия Нагибиных.
— Я открою, — вызвалась Таня.
Она коснулась железных ворот рукой, и те бесшумно распахнулись,
Я всмотрелся в ангар и разглядел там мелкий и древний кукурузник. На таких в моём родном мире поля обрабатывали. При Брежневе, если вообще не при царях.
Рокфор бодро залез в кабину самолета, мы последовали за ним. Кабина к счастью оказалась достаточно просторной, чтобы вместить двух магократов и трёх холопов. Правда, Алёнка перепугалась и её пришлось затолкать силой.
Внутри кукурузника было два ряда сидений, все же самолет определенно был пассажирским, или его переделали в пассажирский из сельскохозяйственного.
Рокфор прочитал молитву и только потом завёл мотор. Самолет заревел так громко, что его наверное было слышно аж в Пскове.
Мы стали выезжать из ангара со скоросью черепахи с первой группой инвалидности.
— А нельзя ускориться? — спросил я Рокфора, — Есть мнение, что нас уже услышали и бегут убивать.
— Ты у себя на земле командуй, барин, — огрызнулся Рокфор.
— Так мы пока что на земле, дурак. И если пробудем тут слишком долго — то на ней и останемся. А возможно и в ней.
Самолёт наконец мучительно медленно покинул ангар.
Никакого забора за домом не было, а деревьев, насколько я понял, в этом мире не было почти нигде. Так что ничего не мешало нам разогнаться прямо по полю и взлететь.
Ничего, кроме трех наёмников Кабаневичей с автоматами. Ублюдки уже подняли тревогу и набежали из — за дома прямо к ангару.
— Таня, к окошку прижмись! — приказал я.
— На фига?
— Прижмись, говорю. В знатную барышню испугаются стрелять, я уверен. А вдруг ты у меня в заложниках?
— Поняла.
Таня с удовольствием сунулась к окну и даже помахала рукой охранникам, светившим в самолёт мощными фонарями. Фонари были весьма кстати, будут нам вместо огней взлетной полосы.
Судя по всему, сработало.
Охранники очканули стрелять, один из них начал куда — то отзваниваться.
Тем временем мы наконец — то разогнались. Родное поместье и наёмники — кабанчики остались позади. Самолет гнал по темным полям все быстрее, а потом, помотавшись с полминуты туда — сюда над землей, не слишком плавно взлетел.
— Летим, барин! — доложил Рокфор.
— Ну вот и славно.
— Только надо это… — крикнул пилот, пытаясь переорать мотор, — Надо по рации доложиться. Положено так. А то столкнемся еще с кем…
— Не столкнемся. Доложишься, когда покинем Псковскую губернию, — приказал я пилоту.
Рокфор явно намеревался
Алёнка, все это время и без того сидевшая с открытым от ужаса ртом, завизжала. Таня грязно выругалась, пилот чуть не потерял управление, самолёт тряхнуло.
Бесстрастным остался один Дрочило, рассматривавший магический вихрь со сдержанным удивлением.
Из вихря прямо мне на колени вывалилась старая знакомая — прекрасная и синеволосая Таисия Подскокова — Кабаневич. Только теперь она была не в пеньюаре, а в сером брючном костюме. Причём, приталенный пиджак, насколько я мог рассмотреть, был надет прямо на голое тело.
Я нежно, но крепко приобнял девушку, заблокировав ей обе руки.
Таисия наклонилась прямо к моему уху, и меня обдало ароматом её парфюма и жарким дыханием.
— Тебе это с рук не сойдет, Нагибин, — страстно проговорила мне в ухо Кабаневич, — Заплатишь. За каждого нашего слугу, которого ты раскурочил. И за самолёт тоже.
Говорила она совсем негромко, но за счет того, что пухлые губки Таисии были прямо рядом с моим ухом, я всё отлично слышал, даже несмотря на шум мотора.
Я в свою очередь склонился к ушку девушки, украшенному золотой сережкой с драгоценным камнем:
— А куда делись ваши дворянские манеры, барышня? «С рук не сойдет», «раскурочил». Фу так говорить. Кроме того, а что если я сейчас выкину вас с самолета? Успеете отскочить кабанчиком, пока летите вниз, или нет?
Кабаневич вновь приблизила свои губки к моему уху, так близко, что у меня мурашки по коже побежали.
— Просто помни, что ты мертвец, Нагибин. Ладно?
Она лизнула меня прямо в ухо, так что я чуть не вырубился от экстаза.
Потом в кабине закрутился голубой вихрь, и девушка растворилась в нём.
Таня удивленно таращилась на меня.
— Я же говорил, что мы друзья с младшей Кабаневич, — сообщил я сестре, — Хорошо, что они прислали Таисию, а не Старшего клана — её деда. Если бы у меня на коленях материализовался старый хрыч — я бы его точно с самолета скинул. Ладно, а теперь я спать. Разбудите, как долетим до Петербурга. Ну или если в кабину подскочит очередной кабанчик.
Я закрыл глаза, откинулся на сиденье и уснул почти мгновенно.
Что мне снилось — не скажу, потому что не помню, но проснулся я от толчка сестриными локотком в грудину.
— Просыпайся, братец. У нас гости.
Просыпался я всегда быстро, как лесной зверь, жизнь в своё время научила. К счастью эта моя способность перешла теперь, вместе с моей душой, и телу барчука.
Осмотревшись, я никаких гостей в салоне самолёта не обнаружил.
Уже рассвело, мы всё еще были в воздухе, внизу я разглядел какие — то речки, поля, автобаны и россыпь деревушек.